Обнаружению в 80 км от Израиля газового поля «Тамар» 2009 г., с которого началась «газовая лихорадка» в Восточном Средиземноморье, предшествовало десятилетие активных геологоразведочных работ на шельфе вблизи Израиля и Палестинской автономии. Среди компаний операторов по добыче газа в этом регионе пальма первенства принадлежит британской «BG Group», заключившей в 1999 г. соглашение с Палестинской автономией о бурении и эксплуатации скважин «Газа Марин-1» и «Газа Марин-2» 40 млрд куб. м у берегов сектора Газа. Но из-за сложностей в отношениях между Израилем и Палестиной и споре о правах собственности промышленная добыча на этих скважинах не ведется. В том же году было подтверждено наличие газа на небольшом месторождении «Ноа», а в 2000 г. был найден газ на участке «Мари» у побережья Ашкелона на юге Израиля. Для добычи левантийского газа был создан консорциум «Yam Thetis» во главе с техасской компанией «Noble Energy», в который также вошли израильские компании «Delek Drilling», «Avner Oil and Gas Exploration» и «Delek Investments and Properties». По данным Министерства энергетики и водных ресурсов, в 2010 г. за счет этих месторождений Израиль удовлетворял 60% внутренних потребностей в газе, 5,3 млрд куб. м в год, оставшиеся 40% импортировались из соседнего Египта. 

Параллельно «Noble Energy» начала исследование потенциальных запасов газа на более отдаленных и сложных для разработки участках в экономических водах Израиля и после подписания в 2008 г. соответствующего концессионного соглашения Кипра. В 2009 г. геологоразведка в этом регионе увенчалась открытием месторождений «Тамар» и «Далит», а в конце 2010 г. стало известно об обнаружении «Левиафана», признанного крупнейшим в мире газовым месторождением, найденным за первое десятилетие XXI в. В 2011-2012 гг. было открыто еще несколько месторождений различной емкости, «Дельфин», «Сара» и «Мира», «Афродита», газовый блок в экономических водах Кипр и «Танин». В июне 2012 г. обнаружили газовое месторождение «Пелагик» 190 млрд куб. м, и с большой долей уверенности можно спрогнозировать, что эта находка в Левантийском бассейне будет не последней.

На сегодняшний день емкость уже разведанных запасов оценивается более чем в 1 трлн куб. м, что сопоставимо с показателями шельфового месторождения «Шах-Дениз» в Азербайджане. Следует, однако, заметить, что данные о запасах носят оценочный характер и постоянно пересматриваются как в большую, так и в меньшую сторону. Например, потенциал газового поля «Дельфин» оказался на 85% меньше, чем прогнозировалось ранее, в то время как запасы крупнейшего из месторождений, «Левиафана», по мнению специалистов, значительно превысят изначальные оценки.

Согласно данным Геологической службы США, совокупные извлекаемые запасы газа в Левантийском бассейне могут составить около 3,4 трлн куб. м, запасы нефти 1,7 млрд баррелей. Это означает, что Израиль, обладающий крупнейшими месторождениями в этом регионе, будет обеспечен газом на столетие вперед, даже в случае планируемого увеличения доли газа в энергобалансе до 25%. Обладая столь значительными запасами природного топлива, Израиль и Кипр рассматривают возможность экспорта найденного газа в соседние государства, прежде всего в страны Европейского Союза.

Экспортный потенциал левантийских месторождений
Главным преимуществом найденного в Восточном Средиземноморье газа является относительно невысокая себестоимость добычи, в сравнении, например, с североевропейскими месторождениями и географическая близость к Евросоюзу, крупнейшему в мире импортеру голубого топлива. Очевидно, что левантийские месторождения не смогут стать главными поставщиками газа в ЕС. Даже по оптимистичным прогнозам доля израильского и кипрского газа в импорте газа ЕС вряд ли превысит 5%, однако для Греции и Италии она может стать весьма существенной.

Наибольшую заинтересованность в экспорте газа проявляет Республика Кипр. В 2011 г. это островное государство оказалось перед лицом надвигающегося экономического кризиса, вызванного непомерными для государственного бюджета затратами на ликвидацию последствий взрыва на военной базе «Евангелос Флоракис» и острыми проблемами в банковской сфере, перекинувшимися на Кипр из соседней Греции. В сложившейся ситуации правительство Д. Христофиаса форсирует начало разработки «Блока 12», рассчитывая за счет поставок энергоносителей расплатиться по быстро растущим долговым обязательствам.

В отличие от Кипра, в Израиле отношение к экспортной модели эксплуатации газовых месторождений не столь однозначно. Из-за крайне сложных отношений с арабскими странами, по мнению многих израильских политиков и экспертов, решать вопрос о продаже газа за границу следует прежде всего исходя из интересов национальной энергетической безопасности. Веским доводом в пользу этого подхода стало стремительное ухудшение отношений с Египтом после свержения авторитарного режима Х. Мубарака и разрыв двустороннего соглашения о поставках газа. Неудивительно, что вопрос об экспортных квотах и налогообложении газодобывающих компаний стал одним из самых дискутируемых во внутренней политике Израиля. После растянувшегося на несколько месяцев обсуждения в апреле 2012 г. было принято постановление, позволяющее экспортировать до 50% газовых резервов при условии сохранения резервов в 400 млрд куб. м газа. Эти экспортные квоты вызвали резкое неприятие как со стороны «патриотического лобби», призывающего к увеличению стратегических запасов, так и у главного оператора месторождений компании «Noble Energy». С точки зрения последней при таком ограничении экспорта у компаний-разработчиков не будет стимула для капиталовложений в геологоразведочные работы. В настоящее время компании, входящие в консорциумы по добыче израильского газа, добиваются изменения экспортных квот в сторону повышения, но без особого успеха. В связи с этим можно предположить, что правительство Израиля рассчитывает на привлечение к газодобыче других, более крупных компаний, готовых работать с меньшей прибылью.

Ситуация с возможным экспортом израильского и кипрского газа осложняется полным отсутствием необходимой для этого инфраструктуры. По мнению экспертов, с точки зрения рентабельности оптимальными представляются поставки газа в Европу через территорию близлежащей Турции. Но этот вариант по политическим причинам даже не рассматривается. Поэтому сейчас всерьез изучаются две альтернативы, строительство завода по производству сжиженного природного газа - СПГ или прокладка газопровода в Грецию, а оттуда в Италию и другие страны ЕС. Наиболее вероятным считается экспорт СПГ, однако ни у Израиля, ни у Кипра нет заводов по его производству. Соответствующий завод с необходимыми мощностями есть в Египте, однако в условиях быстрой деградации египетско-израильских отношений сжижение израильского газа на египетской территории невозможно. Поэтому среди рассматриваемых вариантов предлагаются строительство завода в Израиле, на Кипре или плавучего терминала вблизи от основных месторождений.

«Noble Energy» настаивает на том, чтобы завод СПГ был построен на Кипре, который находится ближе всего к европейским потребителям. В поддержку этой идеи выступает кипрское правительство, рассчитывающее превратить остров в крупный транзитный пункт по транспортировке газа в Европу, а также благодаря строительству завода создать несколько тысяч новых рабочих мест, что немаловажно в условиях экономического спада и роста безработицы. Правительство Израиля, в свою очередь, продвигает проект строительства завода на собственной территории, на средиземноморском побережье или в Эйлате. Эйлат находится на берегу Красного моря, откуда открывается доступ к азиатским потребителям газа, прежде всего Индии и Японии. Основные недостатки вынашиваемых Израилем проектов, менее удачное с точки зрения газодобывающих компаний географическое расположение, террористическая угроза, а также жесткое неприятие значительной частью населения и экологическими организациями. В этой ситуации «соломоновым решением» представляется строительство плавучего завода, однако для реализации столь новаторского проекта требуется серьезное технико-экономическое обоснование: на сегодняшний день ни один подобный завод не построен. В конце 2011 г. начались переговоры владельцев месторождений «Тамар», «Сара» и «Мира» с корейской компанией «Daewoo» о возможности строительства такого завода, но окончательное решение по этому вопросу до сих пор не принято.

Идея прокладки газопровода, соединяющего левантийские месторождения с Грецией, была выдвинута и активно разрабатывается греческим правительством. Строительство трубопровода отвечает сразу двум ключевым задачам греческой дипломатии, диверсифицировать газовые поставки и превратить Грецию в энергетический хаб Юго-Восточной Европы. По расчетам греческой газовой корпорации «DEPA», в случае реализации проекта стоимость транспортировки голубого топлива в Грецию по газопроводу будет почти в три раза ниже стоимости доставки СПГ.

Но есть и еще один, не столь очевидный, но оттого не менее значимый довод в пользу строительства газопровода: с помощью Восточно-Средиземноморского трубопровода правительство Греции рассчитывает привлечь инвестиции в геологоразведку собственного шельфа. В начале 2012 г. греческими геологами была опубликована вызвавшая большой международный резонанс статья, в которой обосновывается высокая вероятность наличия крупных залежей газа на юге от Крита, и в перспективе эти месторождения могут быть подсоединены к проектируемому трубопроводу. Проект трубопровода поддерживается правительством Греции и неоднократно затрагивался на переговорах израильской и кипрской сторонами. Однако шансы на его реализацию невысоки. Причины этого нежелание Израиля экспортировать природный газ исключительно в ЕС, одно из главных преимуществ СПГ возможность продажи газа практически в любую страну, в нем нуждающуюся, слишком долгие сроки строительства, а также неясность перспектив строительства трубопровода из Греции в Италию, по которому израильский и кипрский газ должны доходить до основной части европейских потребителей.

С начала 2012 г. активно обсуждается еще один проект, прокладка по морскому дну электрического кабеля, соединяющего Израиль и Кипр, а затем Кипр и Грецию. Согласно меморандуму о намерениях, подписанному «Israel electric corporation» и кипрской компанией «DEH Quantum Energy», стоимость Евроазиатского интерконнектора протяженностью 1000 км, пролегающего на глубине до 2 км, составит около 0,5 млрд евро. Следует отметить, что проект электрокабеля рассматривается не как альтернатива, а как дополнение к строительству заводов СПГ, и на данном этапе основная его цель не экспорт электроэнергии, хотя в перспективе он также планируется, а укрепление энергетической безопасности и обеспечение бесперебойной подачи электроэнергии в Израиле и на Кипре.

Таким образом, за три года с момента открытия месторождений в Левантийском бассейне вопрос об экспорте найденного газа решить не удалось, что объясняется долго сохранявшейся неопределенностью по газовому вопросу в Израиле и наличием сразу нескольких взаимоисключающих проектов поставки газа на внешние рынки.

Международные последствия «газовой лихорадки»
Одна из причин, по которым к перспективам быстрого начала разработки левантийского газа в экспертном сообществе сложилось достаточно скептическое отношение, противодействие непризнанной Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК), Турции и Ливана Израилю и Кипру, заявившим о намерении в одностороннем порядке начать добычу газа.

Претензии Ливана на «Левиафан», крупнейшее из разрабатываемых Израилем месторождений, связаны с тем, что между этими двумя государствами нет морской границы. Летом 2011 г. правительство Ливана, до сих пор формально находящегося в состоянии войны с Израилем, предоставило ООН свою карту сухопутной границы, которая проходит значительно южнее, чем та, на которой настаивает израильская сторона. Соответственно, морская граница, являющаяся продолжением сухопутной, с точки зрения Ливана должна также пролегать южнее, что, в свою очередь, дает возможность претендовать на часть газовых запасов «Левиафана». Важно отметить, что Ливан, столкнувшийся с замедлением экономического роста и испытывающий сложности с рефинансированием государственного долга, одного из самых больших в мире относительно ВВП, крайне заинтересован в получении хотя бы части экспортной выручки от продажи левантийского газа. Главный контраргумент Израиля в этом заочном споре подписанный в 2007 г., но не ратифицированный договор о морской границе между Ливаном и Кипром, который противоречит той линии демаркации, на которой сейчас настаивает ливанское правительство. Нерешенность вопроса о границе привела к эскалации напряженности в ливано-израильских отношениях и неоднократным заявлениям как официального Бейрута, так и военизированной организации «Хезболла», поддерживаемой главным стратегическим противником Израиля на Ближнем Востоке - Ираном, о готовности защищать границы всеми возможными методами. Израиль, в свою очередь, принимает усилия по обеспечении безопасности разработки месторождений и готовится к возможному конфликту. На наш взгляд, газовый спор между Израилем и Ливаном вряд ли приведет к прямому военному столкновению, однако вероятность террористических атак на израильскую газодобывающую и перерабатывающую инфраструктуру полностью исключать нельзя.

Вторая точка международной напряженности возникла вокруг кипрского газа. Планы Республики Кипр начать промышленную добычу газа на «Блоке 12» встретили противодействие со стороны ТРСК и Турции, которые требуют, чтобы газ был равномерно поделен между Северным и Южным Кипром, угрожая послать военные суда к берегам Кипра и прекратить сотрудничество со всеми компаниями, участвующими в разработке шельфового газа у берегов острова. Одновременно турецкая компания «Turkish Petroleum» начала собственную геологоразведку в водах Северного Кипра. Вероятнее всего, предпринимаемые Турцией попытки оказать дипломатическое давление не приведут к успеху: согласно международному праву Республика Кипр имеет все законные основания для эксплуатации месторождений. Еще один важный фактор, благодаря которому работы на шельфе не будут остановлены, участие в проекте значительного количества европейских и американских компаний, которые могут рассчитывать, что их интересы будут защищены на международном уровне.

Усиление напряженности в Восточном Средиземноморье естественным образом привело к политическому союзу между Кипром и Израилем, задача которых отстоять свои права на найденный газ, а также Грецией, заинтересованной в транзите голубого топлива. Таким образом, несмотря на значительные расхождения по вопросу об экспорте левантийского газа, Израиль, Кипр и Греция уверенно движутся в сторону создания стратегического союза. Не исключено, что этот формирующийся альянс в ближайшие десятилетия будет определять развитие международных отношений в Восточном Средиземноморье.

Стратегия российских компаний на новом газовом рынке Израиля и Кипра
Обзор международных последствий «газовой лихорадки» не может быть полным без рассмотрения российских интересов. На первый взгляд, найденные месторождения не представляют непосредственной угрозы позициям «Газпрома» как главного экспортера газа в страны ЕС в силу сравнительно небольшого по сравнению с Россией объема шельфового газа у берегов Израиля и Кипра. Однако на отдельных направлениях европейского рынка доля российского газа может существенно снизиться. В частности, Греция, сильно зависящая от российских энергоносителей, всерьез рассчитывает получать основную часть газовых поставок из Левантийского бассейна, по некоторым оценкам, Израиль и Кипр в состоянии полностью обеспечить потребности Греции в голубом топливе. Еще одним следствием обнаружения шельфового газа в этом регионе стало окончательное крушение планов «Газпрома» по строительству газопровода «Голубой поток-2», благодаря которому российская корпорация рассчитывала укрепить свои позиции в Турции и проникнуть на израильский рынок.

Стратегическая цель «Газпрома» на восточносредиземноморском направлении состоит в том, чтобы не допустить самостоятельного экспорта Израиля и Кипра в страны ЕС. При этом ключевую роль здесь играет вопрос ценообразования: по предварительным оценкам некоторых экспертов, левантийский газ будет продаваться по 395 долл. за 1 тыс. куб. м, что может создать опасный прецедент для «Газпрома», предлагающего газ по более высокой цене. Еще в ноябре 2010 г., то есть незадолго до открытия «Левиафана» стало известно о намерении российского монополиста создать совместное предприятие с одной из израильских компаний для освоения шельфа, а первый вице-премьер РФ . Зубков на заседании смешанной российско-израильской комиссии заявил о заинтересованности России в «изучении проектов по развитию внутренней газовой инфраструктуры Израиля, а также возможности сотрудничества по дистрибуции и экспорту израильского газа в третьи страны». В феврале 2012 г. прошли переговоры между представителями «Газпрома» и израильской «Delek Group». А в марте того же года, по сообщениям израильских СМИ, был подписан протокол о намерениях, предусматривающий закупку российским газовым гигантом СПГ, который будет производиться на плавучем заводе, в случае если его строительство будет осуществлено, проектируемом в экономических водах Израиля и Кипра.

Другое направление деятельности российских корпораций на зарождающемся левантийском газовом рынке, их участие в тендерах на проведение геологоразведочных работ. В частности, консорциум в составе второй по величине в России газовой компании «Новатэк», «Газпромбанка» дочерней структуры «Газпрома» и французской «Total» подал заявку на исследование одного из 12 шельфовых блоков. Вместе с тем кипрский рынок, в отличие от израильского, неприоритетен для российских компаний. Причина этого опасение санкций со стороны Турции, одного из главных импортеров российского газа, с которой активно сотрудничает «Газпром» в рамках проекта «Голубой поток».

Перспективы разработки новых газовых месторождений в Восточном Средиземноморье остаются уравнением со слишком большим количеством неизвестных, и делать какие-то прогнозы пока рано. Однако об одном можно сказать с высокой долей уверенности: интерес к поиску новых энергоресурсов в этом регионе будет возрастать. В ближайшие годы следует ожидать существенного расширения географии геологоразведочных работ и включения в борьбу за средиземноморский газ новых игроков, более крупных, чем те, которые стояли у истоков его открытия. И российские компании могут принять в этом самое непосредственное участие.