Анализ экономического развития России, стран Центральной Азии и Южного Кавказа, - сложная и многоплановая задача, которая требует привлечения дополнительных сведений из различных сфер социально-экономической жизни. В рамках данной статьи речь пойдет главным образом о динамике обобщающих макроэкономических показателей - всего и подушевого ВВП. Эти данные могут быть приведены в двух вариантах, опирающихся на два базовых года. Первый из таких лет - 1989 г., когда в СССР был достигнут максимальный уровень производства товаров и услуг, а второй - 1991 г. - последний год существования СССР.

Все бывшие республики СССР в 1990-е годы испытали многолетний глубокий экономический кризис, связанный с переходом от командно-административной к рыночной экономике, разрывом прежних экономических связей между отдельными республиками СССР, а также с действием других факторов, которые широко освещались в научной литературе.

Масштабы падения ВВП в годы кризиса переходного типа в республиках СНГ были далеко не одинаковыми. Это связано с действием многих факторов, среди которых можно упомянуть исходный уровень экономического развития, территориально-географическое положение, природно-климатические условия, а также характер включения в систему мировых экономических связей и курс экономической политики, проводимый в каждой стране.

При этом, уже в 1989-1991 гг. при общем падении производства в СССР примерно на 8% в каждой из входящих в его состав республик масштабы сокращения ВВП резко различались. И если в Кыргызстане, Туркменистане и Узбекистане они были, судя по официальным данным, совершенно незначительными, то в Казахстане и Азербайджане достигали примерно 13%, а в Грузии - даже 33%.

Именно в трех последних республиках такие показатели падения производства с 1989 по 1991 г. серьезно повлияли на результаты всех дальнейших расчетов в зависимости от того, какой из этих годов избирается в качестве базового. При этом данные по Грузии, согласно которым ВВП с 1989 г. по 1994-1995 гг. сократился в четыре раза, явно неправдоподобные. Ведь ничего похожего не наблюдалось даже ни в одной из стран - участниц Второй мировой войны.

По нашему мнению, появление подобных цифр могло быть связано с неумением или нежеланием советских статистиков учитывать масштабы динамики теневого, неформального, сектора экономики, который бурно развивался именно в эти годы. Поэтому целесообразно учитывать динамику ВВП как с 1989 г., так и с 1991 г.

Переходя к анализу соответствующих данных, можно констатировать, что, например, в Армении максимальное падение производства в 1989-1993 гг. составило около 56%, а в 1991-1993 гг. - 45%, в Азербайджане в 1989-1995 гг. - 66%, в 1991-1995 гг. - 60%, в Грузии в 1989-1994 гг. - якобы 74%, в 1991-1994 гг. - 61%, в Казахстане в 1989-1995 гг. - около 39%, в Кыргызстане в 1989-1995 гг. - 47%, в России в 1989-1998 гг. - 44%, в Таджикистане в 1990-1996 гг. - 69%, в Туркменистане в 1990-1997 гг. - около 41% и, наконец, в Узбекистане в 1989-1995 гг. - 20% - с 1991 г. - 18%.

Следовательно, наименьшие масштабы снижения ВВП наблюдались в Узбекистане, а наибольшие - в Грузии и Таджикистане. В остальных странах масштабы снижения производства товаров и услуг были существенно меньшими, достигая тем не менее весьма внушительных показателей. Конечно, причины возможного почти трехкратного снижения ВВП в Грузии и Таджикистане и более чем двукратного - в Армении объясняются, помимо общих факторов, характерных для всех постсоветских стран, последствиями гражданских и межнациональных войн, бедствиями, разрушениями, бегством большого числа людей с мест их постоянного проживания и др.

После того как все перечисленные страны достигли - хотя и в разное время «кризисного дна», они вступили в период восстановительного экономического роста. При этом, однако, ни в одной из них к началу 2000-х годов не был достигнут показатель максимального производства товаров и услуг независимо от того, исчислялся он с 1989 или с 1991 г.

В дальнейшем и темпы роста, и темпы падения производства резко различались по указанным республикам. Докризисный уровень ВВП, даже если исчислять его с 1991 г., был достигнут и превзойден в Азербайджане в 2005 г., в Армении, Беларуси и Казахстане - в 2003 г., в Кыргызстане - в 2008 г., в России и Туркменистане - в 2006 г., в Таджикистане и Грузии - в 2012 г., в Узбекистане - в 2001 г. Но поскольку и в Грузии, и в Таджикистане с 1989 по 1991 г. реальное падение производства, пусть и не в явно завышенных масштабах, тем не менее имело место, можно утверждать, что в этих странах даже в 2012 г. максимальный уровень производства ВВП позднесоветского периода так и не был достигнут.

Если внимательно проанализировать ситуацию, сложившуюся в России и изучаемых субрегионах на протяжении первых 12 лет XXI в., то окажется, что именно на этот период приходятся наиболее внушительные показатели, достигнутые в ходе восстановительного и поствосстановительного роста. При этом необходимо принять во внимание следующие соображения. Со времени декларации независимости этими республиками прошел уже 21 год. На наш взгляд, этого времени вполне достаточно для того, чтобы подвести по крайней мере предварительные итоги самостоятельного развития каждой республики бывшего СССР.

Конечно, для более фундаментальных выводов следует подождать еще пять или более лет, т.е. периода смены поколений. Тем не менее и сейчас уже можно констатировать существенные или даже радикальные изменения, произошедшие в ходе экономического роста, когда процесс последовательного наращивания производства был прерван только в 2009 г. лишь в нескольких странах СНГ.

В целом в 2012 г. наиболее впечатляющих показателей роста ВВП по сравнению с 1991 г. добились: Азербайджан - 244%, Узбекистан - 225%, Туркменистан - 203%, Казахстан - 195% и Армения - 185%. В России соответствующий показатель достиг примерно 122%, что, учитывая огромные размеры страны и масштабы экономического кризиса 1990-х годов, можно считать неплохим результатом. В то же время показатели Грузии - 99%, Таджикистана - 102% и Кыргызстана - 112%, остаются более скромными.

Разумеется, каждая из стран избрала собственный путь политического и экономического развития. Но вместе с тем все страны этого региона можно разделить на две группы. В первую входят государства с внушительной или даже решающей ролью нефтегазового сектора в экономике, во вторую - страны, лишенные сколько-нибудь крупных нефтегазовых ресурсов.

Учитывая, что именно за десятилетие - с 2002 по 2012 г., цены на нефть поднялись почти втрое, можно полагать, что этот фактор сыграл важнейшую или даже ключевую роль в экономическом развитии России, Азербайджана, Казахстана, Туркменистана, в меньшей степени - Узбекистана. При этом следует различать вклад нефтегазовых ресурсов в ВВП и экспорт.

Если оценивать вклад нефтегазовой ренты в ВВП, то, по данным ВБ, окажется, что в Азербайджане он достигал 45%, в Казахстане - 30%, в Туркменистане - 44%, в Узбекистане и России - 18%. Эти цифры дают представление как о роли нефтегазового сектора в экономике, так и о степени ее диверсификации. Однако в условиях исключительно быстрого роста цен на нефть и газ на мировом рынке все указанные страны были крайне заинтересованы в получении максимальных валютных доходов от экспорта этих энергоносителей.

Наибольший удельный вес нефти и газа во всем товарном экспорте отмечен в Туркменистане, Азербайджане, а также в Казахстане и России. В то же время в Узбекистане он хотя и несколько ниже, однако занимает также достаточно внушительные позиции. В то же время больше всего долларов в расчете на душу населения экспорт нефти и газа приносит Казахстану - 3,8 тыс. долл., и Азербайджану, несколько меньше - Туркменистану - 2,9 тыс. долл., и России - 2 тыс. долл. Однако в Узбекистане аналогичный показатель не превышает 0,2 тыс. долл.

Эти данные позволяют лучше понять сравнительную роль нефтегазовых экспортных доходов в экономике, а также в какой-то степени и положение населения этих стран в условиях исключительно высоких цен на энергоресурсы. Но поскольку цены на нефть и газ испытывают разнонаправленные колебания, немалый интерес представляют те же показатели на душу населения, рассчитанные не в долларах, а в тоннах нефтяного эквивалента. Здесь выводы будут несколько иными. Наибольшими экспортными ресурсами в расчете на душу населения в 2012 г. обладали Туркменистан - более 8 т; Казахстан и Азербайджан вывозили по 5 и 4 т соответственно и Россия - менее 4 т, а Узбекистан - 0,4 т.

Что касается ближайшей и среднесрочной перспективы, то в принципе, т.е. при наличии благоприятных условий - сохранении достаточного спроса и высоких цен на нефть и газ, а также наращивании иностранных инвестиций - Казахстан, Туркменистан и Азербайджан могут уже через 5-10 лет увеличить свой нефтегазовый экспортный потенциал в полтора-два раза, что привело бы и к соответствующему росту их ВВП.

Однако для России подобный прогноз представляется нереалистичным, ибо при огромных нынешних абсолютных масштабах добычи нефти и газа и экспорта этих энергоносителей дальнейшее увеличение вывоза в те же полтора-два раза - это относится также, например, к Саудовской Аравии, привело бы, на наш взгляд, к быстрому падению цен на нефть и газ, особенно в условиях сравнительно медленных темпов экономического роста, а следовательно, и спроса на указанные энергоносители в Европе и Северной Америке. Вот почему диверсификация экономики в России становится особенно необходимой и неизбежной.

Конечно, было бы неправильно объяснять итоги развития указанной группы стран только существенной ролью нефтегазового фактора в их экономике и экспорте. В каждом государстве немалую, а порой и решающую роль могли играть и другие факторы, среди которых стоит упомянуть, например, наличие или отсутствие относительной политической устойчивости, а также экономический курс, проводимый президентом и правительством и т.д.

До сих пор речь шла о группе, условно говоря, «нефтегазовых» стран. Другая группа государств - Грузия, Кыргызстан, Таджикистан, а также Армения - лишена столь ценных в современных экономических условиях ресурсов. Однако эти страны особенно широко использовали другой источник получения доходов, экспортируя не товары, а рабочую силу.

Хотя данные как о численности трудовых мигрантов, так и о переводимых ими на родину средствах, имеющиеся в официальной статистике, далеко не полны и отнюдь не точны, но даже они рисуют впечатляющую картину, позволяющую выявить роль указанного фактора в экономике этих стран. Например, в 2012 г. денежные переводы в Армению ее трудовых мигрантов были эквивалентны 21%, в Кыргызстане - 31%, в Таджикистан - 48% ВВП. Эти цифры эквивалентны удельному весу нефтегазовой ренты в ВВП Азербайджана - 46%, Казахстана - 25%, Туркменистана - 44%, Узбекистана - 21% и России - 18%.

Таким образом, денежные переводы мигрантов в известном смысле замещали доходы, полученные «нефтегазовыми» странами от экспорта энергоносителей. Без них вряд ли можно было бы говорить не только об экономическом росте, но даже об обеспечении подавляющего большинства домохозяйств Кыргызстана или Таджикистана товарами первой необходимости и длительного пользования.

Ввиду ограниченности допустимого объема данной статьи отметим в сжатом виде особенности динамики подушевого ВВП в двух группах стран. В Армении, Грузии и России численность населения на протяжении всего изучаемого периода сокращалась, и поэтому значения подушевого ВВП были выше аналогичных цифр по всему ВВП. Однако в Азербайджане, Кыргызстане, Таджикистане, Туркменистане численность населения с 1989 по 2012 г. значительно увеличилась: на 31% - в Азербайджане и на 55% - в Таджикистане.

Вот почему весь ВВП Таджикистана в 2012 г. составлял около 94%, тогда как в подушевом выражении - не более 61% от уровня 1989 г. Аналогичные показатели по Кыргызстану достигали 108 и 83% соответственно, а по Азербайджану - 214 и 163% и, наконец, по Туркменистану - примерно 200 и 133%. Такими были результаты воздействия разнонаправленной динамики численности населения на величину подушевого ВВП в двух группах стран.

Завершая анализ, можно констатировать, что в результате действия отмеченных выше объективных факторов и политики, проводимой руководством рассмотренных стран, после 21 года их независимого развития обобщающие экономические индикаторы как в целом, так и в подушевом исчислении различались в очень широком диапазоне. И если в Таджикистане или Кыргызстане подушевой ВВП так и не достиг уровня 1989 г., то в Азербайджане он превысил его на 62%, а в Казахстане - на 67%. Впрочем, эта проблема заслуживает дальнейшего и более глубокого анализа.