Движущими секторами экономики России должны стать сельское хозяйство, транспортный сегмент, инфраструктура, отдельные сектора машиностроения, нефтехимия и др. Мы беседуем с председателем Национального совета по развитию инвестиционного климата Юрием Войцеховским. 

- В 2012 году чистый отток капитала из России превысил $56 млрд. Почему это происходит и можно ли как-то бороться с такой ситуацией?
- Сразу отмечу, что буду говорить о легальной составляющей оттока капитала. О нелегальной должны судить компетентные органы. В нынешнем мире инвестор - это своего рода покупатель в супермаркете: он ходит между полками и выбирает товар, который кажется ему более качественным, надежным и т.д.

Мир глобальных инвестиций до кризиса и после - это два разных понятия. Инвесторы до кризиса совсем иначе оценивали свои риски и могли себе позволить идти в страну с растущим рынком сбыта, закрывая глаза на многие негативные факторы. Кроме того, не стоит забывать, что докризисный приток инвестиций в Россию был во многом обеспечен «портфельными» инвестициями.

Сейчас мир совсем другой. И в США, и в Европе существует масса внутренних проблем и противоречий. С одной стороны, это означает, что у многих приоритетным стало решение «домашних проблем», и им не до нас. С другой стороны, сейчас есть возможность изыскивать новые возможности для инвестиций, которые в меньшей степени «коррелируют» с глобальной рецессией. Например, перспективные и растущие сектора нашей экономики. Но для этого работать в сфере привлечения инвестиций надо по-новому. К слову сказать, из всех стран БРИК только у России сейчас наблюдается отток капитала. Другие государства смогли быстро приспособиться к изменившимся условиям.

- Как же можно приспособиться к изменениям?
- Самым первым и очевидным ходом было создание в странах специализированных агентств по привлечению инвестиций. Они существуют и в Бразилии, и в Китае, и в Индии, и в Турции, которая, правда, к БРИКС не относится, но также входит в число развивающихся стран, куда, казалось бы, капитал из развитых стран должен стремиться сам. Большинство этих агентств, впрочем, как и аналогичные структуры во Франции, Германии, США и других странах «Большой двадцатки», созданы в последние годы, часто с приходом новых администраций - как в США, Франции и Турции. Это действительно стало своего рода реакцией на кризис.

- Чем занимаются агентства по привлечению инвестиций?
- Они в некотором смысле создают понятную для инвестора инфраструктуру. Агентство - это по сути клиентский центр для иностранного инвестора, «единое окно», в котором он может получить всю необходимую информацию и помощь. Представьте себе, наша страна разделена на 83 субъекта Федерации, каждый из которых или уже создал региональные агентства для привлечения инвестиций, или только их формирует, кто-то более успешно и профессиональнее, чем другие. И даже если одни регионы идут по пути улучшения бизнес-климата, то как внешнему инвестору, не очень знакомому с этой спецификой, разобраться, где же ему лучше разместить производство, в какой регион «отдать» свои деньги?

Регионы отвечают только за собственный имидж, а что-то «коммуницировать» от имени страны они не в состоянии. Министерства также не могут выполнять функции такого агентства, потому что они, прежде всего, регулятор, а клиентские функции иногда могут вступать с ними в противоречие. При этом мне один бывший коллега в Германии сказал, что к ним в течение одного сезона приезжали несколько представителей российских регионов, и инвесторам было трудно понять, что все они говорят об отдельных областях России. Представляете, что будет, когда все 83 региона пожелают участвовать в какой-то выставке. Результатом станут не только выброшенные деньги на огромное количество стендов и рекламы, но и полная неразбериха в головах инвесторов. А значит, и негативный результат.

- Вы считаете, что создание агентства могло бы стимулировать приток капитала в Россию?
- Безусловно. Создание агентства - это необходимая мера, но, к сожалению, не достаточная. Вопрос не слишком благоприятного, в сравнении с другими развивающимися странами, инвестиционного климата пока не снят. Эта тема широко обсуждается сейчас, поэтому мне не хотелось бы акцентировать внимание на ней и повторять вполне очевидные вещи. Я бы обратил внимание лишь на отсутствие в России ярко выраженных приоритетов в экономической политике, что сказывается и на объеме привлеченных инвестиций.

В экономике нельзя развивать все сектора одновременно - это утопия. Надо выявлять приоритетные и концентрироваться на них, делать все, чтобы туда шел капитал, в том числе иностранный. К примеру, Германия - страна экономически значительно более развитая, чем Россия, выявила для себе приоритетные сектора для привлечения инвестиций. В основном это те сферы, которые так или иначе связаны с машиностроением. На нем держится немецкий экспорт. В Германии есть Агентство по привлечению инвестиций Trade & Invest. Оно определяет ключевые сектора, предлагает льготные меры, работает с администрациями на уровне федеральных земель. Именно в агентство обращается инвестор, чтобы понять, куда лучше вкладывать деньги. Фактически инвестор может вложить средства абсолютно в любой сектор, но для приоритетных сегментов разработаны особые условия и режимы.

Есть свое агентство и во Франции. Раз в неделю оно проводит конференс-коллы с регионами. Если обращается инвестор с заявкой, то агентство выясняет, в каком именно регионе ему будут предоставлены наилучшие условия, устраивая своего рода конкурс между территориями. Привлечение агентством инвесторов - это систематическая и последовательная работа. Есть продуманная стратегия, в какие сектора направлять инвестиции, и тактика, что необходимо, чтобы реализовать эту стратегию. При этом человеческие отношения с инвестиционным сообществом играют не последнюю роль. Если такие развитые и богатые страны, как Швейцария - меньше нас по территории в 400 раз, а по ВВП только в 2,5 раза, считают крайне важным бороться за привлечение инвестиций, создание новых рабочих мест и рост ВВП, то нам надо брать с них пример.

- Какие сектора вы бы определили приоритетными для России?
- Движущими секторами экономики должны стать как основополагающие, так и те, в которых у нас стратегическое преимущество, например инфраструктура, сельское хозяйство, нацеленное на экспорт; например, производство сои, льна, кормов, транспортный сектор, отдельные сегменты машиностроения, ориентированные не только на внутренний рынок, но и на экспорт - например, создание СП в области производства медицинского оборудования и т.п., возможно, нефтехимия.

- А какой статус у проекта создания инвестиционного агентства в России?
- Мы разработали вместе с партнерами детальную концепцию российского агентства и презентовали наши идеи руководству страны. Владимир Путин нашу идею в целом поддержал. Но решение о создании такого агентства пока не принято.

- О сельском хозяйстве в последнее время много говорят, в том числе первые люди государства. Вы считаете, что реально возродить сельское хозяйство?
- Не только реально, но и жизненно необходимо. При наших территориях, которые являются не только конкурентным преимуществом, но и представляют риск «разобщенности», крепкое сельское хозяйство - это залог продовольственной безопасности и социальной стабильности. Кроме того, инвестирование в земельные активы с наступлением кризиса в мире рассматривается как одно из наиболее привлекательных и перспективных. Сейчас за рубежом все больше институциальных инвесторов - страховых и пенсионных фондов, фондов управления целевым капиталом, суверенных - начинают все активнее инвестировать в сельскохозяйственные активы. Специфика этих фондов в том, что у них достаточно консервативная инвестиционная политика, и они не могут вкладываться туда, куда хотят.

Причина проста - они должны сохранять капитал и наращивать его. Если пять лет назад, до начала глобального финансового кризиса, сельхозактивы были для них некой экзотикой, то сейчас многие заявляют о том, что до 5% своих активов готовы размещать в землю. Основная причина в том, что при нынешней нестабильности финансовых рынков в мире не так много активов, защищенных от инфляции и волатильности. Земля, как объясняют представители фондов, это как раз такой актив. Из-за увеличения населения планеты и потребления продукции спрос на землю будет возрастать.

- Каковы перспективы российской земли?
- Если говорить о России, то мы располагаем 8-10% глобальных сельхозугодий. По всему миру земли осваивают активно: инвестиции направляют в сельское хозяйство в Африке, Южной Америке, Австралии и Новой Зеландии. Россия пока стоит здесь немного особняком, много земли у нас вообще не используется или используется неэффективно. Исключение составляют угодья на юге страны, где мы выращиваем зерно. Есть разные оценки, но в среднем эксперты говорят, что в России обрабатывается порядка 35-45% от общей площади сельхозугодий. Остальная земля заброшена и зарастает лесом. Не все эти земли можно рассматривать как перспективные с экономической точки зрения. Многие территории обрабатывали в советское время без учета эффективности и окупаемости. Хотим мы этого или нет, теперь мы живем в глобальном рынке. Поэтому, с одной стороны, потенциал у России колоссальный и рынки сбыта есть. К примеру, Азия предъявляет большой спрос на протеины, на определенную продукцию растениеводства, ту же сою. Однако, с другой стороны, надо создать условия и новые механизмы для привлечения инвестиций в наше сельское хозяйство, иначе мы можем пропустить эту возможность, как это уже произошло с упущенной несколько лет назад возможностью поставлять наш природный газ с шельфа в Северную Америку. Мир найдет ресурсы, прокормит себя и без нас. Но если мы организуемся, то сможем привлечь к себе часть этих инвестиций и не только создать новый растущий сектор, новые рабочие места в регионах, но и остановить многие негативные процессы в нашем селе.

- Готовы ли крупные инвесторы вкладывать в российское сельское хозяйство, или, может быть, они уже здесь?
- Пока, к сожалению, они в России почти не представлены. Инвесторы активно работают не только в Африке и Южной Америке, но и в Северной Америке, Австралии, Новой Зеландии. Некоторые из них обходят Россию потому, что считают, что здесь слишком высокие политические риски. Мне кажется, оценка таких рисков в большей части неоправданно высока. Другие инвесторы говорят нам на встречах, что готовы вкладывать деньги, но не видят понятного и удобного механизма для решения этой задачи, а также партнеров, с которыми можно работать. Они привыкли действовать через прозрачные и отлаженные фонды, которые грамотно управляют активами. А те проекты, которые они видели в России, по их словам, плохо продуманы и подготовлены, нет профессиональных команд и партнеров. Поэтому нет тех механизмов для вхождения в рынки, к каким они привыкли, с какими они работают в других странах. Сейчас мы, контактируя с инвесторами, как раз и занимаемся разработкой такого механизма.

Но время очень дорого, и специально ждать Россию никто не будет. Давайте рассмотрим пример выращивания льна-долгунца на Русском Севере. Когда-то мы были самым большим в мире производителем льна. Теперь почти не выращиваем, практически разучились это делать. А ведь спрос на него в мире растет, и не только в традиционных отраслях. Это материал будущего, который много используется в самых современных технологиях.

Земля отдохнула за последние 20 лет, и надо бы восстанавливать наши традиционные производства с конкурентными преимуществами, например, льну нужен долгий световой день, как раз условия нашего Севера. Конечно, есть много проблем, в частности, непонятно пока, кто будет обрабатывать землю. Поэтому наш новый проект - РосАгроФонд «Земство», над которым мы сейчас работаем, - это не только привлечение денег, но и создание необходимой инфраструктуры на селе. Мы сотрудничаем с Российским переселенческим движением, Столыпинским центром регионального развития, лидирующими институтами в нашей стране в области сельского хозяйства. Проблем очень много, и нашему фонду в одиночку их не решить. В рамках фонда мы хотим не просто покупать земли. Еще до кризиса многие это делали, но бессистемно, не выстраивая всю цепочку добавленной стоимости. В результате многие инвесторы свои деньги потеряли или оказались с неликвидными активами. Они просто сравнивали, что в России гектар стоит $500-1000, а в Америке - $20 000 в среднем. Но надо смотреть, что на этой земле можно вырастить, сколько нужно заплатить, чтобы довести продукцию до рынка, какая инфраструктура нужна, сколько требуется вложить средств в ее развитие.

После таких корректировок нынешняя цена на российскую землю становится оправданной. Рынок уже сказал свое слово. Цена автоматически не вырастет. Земля - это не объект для спекуляций. Но если землю обрабатывать эффективно, если инвестировать в новые технологии и производства, то и отдача земли возрастет, а значит, увеличивается и ее ценность.

- Как будет построена работа вашего фонда?
- Мы общаемся с несколькими регионами и ищем крупные участки площадью от 10 тыс. га. Затем для них разрабатываем комплексный план: что можно сделать с этим участком. Изучаем, как он использовался исторически. Оцениваем, какие культуры можно на нем выращивать и какую инфраструктуру нам нужно создать, чтобы довести нашу продукцию до конечного потребителя. В этих вопросах мы сотрудничаем с Росземпроектом, с ИКАРом и многими другими институтами и специалистами. Если есть понимание того, как выглядит вся цепочка добавленной стоимости,  экономика проекта становится более понятной. Когда сталкиваешься с экономическими расчетами, сколько нужно еще вложить в инфраструктуру, понимаешь, что земля-то в России стоит не так уж дешево. С другой стороны, это один из немногих секторов в нашей стране, который обладает громадным потенциалом роста. РосАгроФонд - не единственный проект, которым мы занимаемся. Он, пожалуй, самый сложный и трудоемкий, но у нас к нему лежит душа.

- С сельским хозяйством понятно. А какие конкурентные преимущества у России в других приоритетных секторах, например машиностроении?
- В нашей стране было много развитых промышленных отраслей. Во многих из них мы потеряли свои конкурентные преимущества. Но в ряде отраслей тяжелой промышленности, в атомной отрасли мы остаемся среди лидеров. Если говорить о производстве, к примеру, нефтяных платформ, кораблей, то мы, может быть, по каким- то технологиям отстали, но у нас сохранились традиции больших производств, мы имеем сырье и колоссальные энергетические ресурсы. Наличие конкурентных преимуществ - это ключевой момент.

Я скептически отношусь к нашим возможностям самостоятельно конкурировать с мировыми производителями во многих областях перерабатывающих отраслей, в электронной промышленности, ряде точных и высокотехнологичных производств. Список можно продолжить. И буду очень рад, если ошибусь в своей оценке. С другой стороны - а надо ли конкурировать? Мы давно уже живем в глобальном мире. Давайте находить в этом экономические преимущества, реализовывать свои сильные стороны, активнее торговать и таким образом расти и развиваться. И при этом совсем не обязательно терять свою самобытность.

У России есть серьезный ресурс повышения конкурентоспособности, который недостаточно сейчас используется. Это создание совместных предприятий (СП). Например, немецкая химическая промышленность работает на российском газе, так почему бы нам не создавать здесь СП, внедряя передовые технологии и развивая свою химическую промышленность? У меня некоторый скепсис по поводу того, чтобы заходить в какие-то сегменты с нуля, а вместе со стратегическими партнерами это вполне возможно. Но надо их экономически стимулировать, чтобы им это было выгодно.

Другой ресурс, как ни странно это может показаться, - наша неэффективность. У нас громадный потенциал роста за счет увеличения конкуренции внутри страны в большинстве отраслей. И многие страны, того же клуба БРИКС, идут по пути создания совместных производств и повышения производительности и эффективности. Они привлекают передовые мировые компании в те или иные области и создают с ними производства на своей территории. Мне кажется, что это проверенный, нормальный путь, и ничего ущербного в нем для России нет. На самом деле альтернативы не существует. Вопрос лишь, насколько активны мы будем в глобальной конкуренции за капитал, в том числе наш отечественный. И чтобы не терять своих позиций в глобальном мире, нам надо выигрывать, но по его правилам, как в спорте, используя лучший международный опыт и развивая таланты внутри страны.