Агропромышленный холдинг «Мираторг» наладил полный цикл производства сельхозпродукции глубокой переработки: от поля до прилавка. Мы беседуем с вице-президентом и членом совета директоров «Мираторга» Вадимом Котенко.

- Российские свиноводческие предприятия в конце 2012 года понесли значительные убытки в условиях так называемых «ценовых ножниц», когда цены на зерно после засухи пошли вверх, а на свинину - вниз. Как этот фактор повлиял на развитие свиноводческого дивизиона «Мираторга»?

- Действительно, в I квартале 2013 года убытки зафиксировали даже игроки - лидеры этого сегмента входят в Топ-5. На свиноводческий бизнес «Мираторга» кризисная ситуация заметного влияния не оказала: мы не продаем своих свиней на рынке, поэтому динамика цен на этот товар не имеет для нас существенного значения. Финальное звено нашей вертикально интегрированной цепочки - производители продукции глубокой переработки в индустриальной или потребительской упаковке.

Поэтому волатильность цен на живую свинину незначительно влияет на стоимость готовой продукции. Думаю, риск попадания в «ножницы» отсутствовал с самого начала. К тому же сегодня ситуация постепенно стабилизируется: стоимость килограмма зерна урожая 2013 года - 7 руб. Для сравнения: средняя цена на зерновые в 2012 году составляла около 11 руб. за килограмм.

- Какую долю составляют корма в себестоимости вашей свинины?

- Около 70%. К слову, наша стратегия предусматривает 100%-ное обеспечение группы собственными кормами. А базовое сырье для комби- корма зерновые. Этим сырьем мы обеспечиваем себя пока на 30%. Но уже в ближайшем будущем планируем увеличить показатель до 70-100%.

Компания продолжит расширять собственный земельный банк. Это свыше 380 тыс. га земли в Белгородской, Курской, Брянской, Орловской и Калининградской областях - на этих землях предполагается выращивать зерновые культуры в целях обеспечения предприятий холдинга кормами. Около 10-15% в структуре себестоимости свинины занимает амортизация. Отрасль - достаточно капиталоемкая. Именно по этой причине большинство производителей, сделавших несколько лет назад инвестиции в эту отрасль, вместо прибыли получили сегодня убытки и оказались на грани выживания.

- Возможно, самое время присмотреться к новым приобретениям?

- Конечно, для игроков, чьи стратегии предполагают слияния и поглощения, сегодня ситуация наиболее благоприятная. И многие иностранные инвесторы всерьез рассматривают приобретение российских свиноводческих компаний. Однако стратегия «Мираторга» предполагает органическое развитие, строительство своих объектов в соответствии с накопленным опытом и пониманием долгосрочных трендов рынка мяса.

Покупка чужого актива - это всегда риск, поскольку невозможно точно знать, что покупаешь. Да, актив может быть вполне современным. Но если он строился по определенной бизнес-модели, например, выхода компании на IPO, то делать вывод о его эффективности можно только в рамках именно этой модели. Если у вашей компании другая стратегия - то овчинка не стоит выделки. Наша стратегия заключается в создании долгосрочного бизнеса, активов с качественными технологиями.

- В 2010 году «Мираторг» принял трехлетнюю инвестиционную программу до 2014 года. Расскажите о ходе ее реализации.

- Первый этап инвестпрограммы предполагал строительство 10 свинокомплексов, двух комбикормовых заводов, а также запуск направления растениеводства и высокотехнологичного предприятия по убою и глубокой переработке на 2 млн голов. Для полной загрузки всех 13 линий завода, которые были запущены в октябре 2013 года, потребовалось построить дополнительные свинокомплексы. К 2013 году у нас уже было 23 свинокомплекса, а мощность бойни мы увеличили до 3 млн голов. В 2014 году планируем полностью загрузить и эти объемы.

- Какие высокотехнологичные проекты в мясопереработке вы развиваете?

- Технологии - это основа конкурентоспособной агропромышленной компании. Их внедрение затрагивает буквально все этапы производственного процесса, включая самые, на первый взгляд, незначительные. Не так давно на наших землях работали голландские консультанты: помогали внедрять «внутриполевую логистику». Ее суть - в достижении минимального воздействия на почву перемещающейся по полю техники. Это лишь один из примеров самых передовых в мире технологий, которые только приходят в Россию. Еще один пример - внедрение точного земледелия.

- Что подразумевается под определением «высокотехнологичная бойня»?

- Прежде всего, это высокий уровень автоматизации и использования промышленных роботов на всех этапах производственной цепочки. Роботы разрезают полутуши строго в соответствии с заданными параметрами, определяют характеристики мяса - словом, управляют массой процессов.

Но во многих операциях от ручного труда все равно не уйти. Это обвалка - разрезание кусков для создания отдельных отрубов - окорока, лопатки или вырезки, которые мы привыкли видеть на прилавках магазинов. Пока еще никто в мире не придумал, как эффективно роботизировать этот процесс.

В России очень мало предприятий с возможностями глубокой переработки, то есть получения максимального количества товарных продуктов из одной туши. Мощности по животноводству критически, в десятки раз, превышают мощности по убою, обвалке и разделке.

Мощность нашего высокотехнологичного проекта Case Ready на базе завода «Короча» в Белгородской области стоимостью 5,1 млрд руб. - 80 тыс. т полуфабрикатов из свинины в потребительской упаковке. Поверьте, для российской мясопереработки это просто космические объемы.

- А для мировых рынков?

- Если сравнить нашу бойню с европейской, то по процессам она однозначно эффективна, а по размерам - средняя до 3 млн голов. В небольших европейских странах, по территории сопоставимых с несколькими российскими регионами, давно работают бойни мощностью до 4-5 млн голов.

- В России до сих пор нет ни одной бойни, сопоставимой по размерам с европейской? Почему?

- Когда мы проектировали бойню, сложно было предположить, что будет с рынком. И в 2012 году увидели, как резко все может измениться. А пять лет назад не решились строить первую в России бойню на 4-5 млн голов - это было бы излишне амбициозно и очень рискованно. Поэтому выбрали средний вариант. В России функционируют только две бойни европейского масштаба. Но два современных предприятия по убою и переработке свинины на всю страну - это ничто.

- А сколько должно быть?

- Для сравнения: один из крупнейших экспортеров свинины - датская компания Danish Сrown - имеет 15 больших боен. Сопоставить размер территории Дании и России и количество таких предприятий, а затем сделать неутешительные выводы - совсем несложно. При поддержке своего правительства они имеют возможность поставлять свою продукцию по всему миру.

- Расскажите о результатах следующего этапа реализации инвестиционной программы.

- Второй этап программы позволил реализовать уникальное конкурентное преимущество «Мираторга» на рынке свинины и охлажденных мясных полуфабрикатов: мы построили высокотехнологичные предприятия по выпуску широкого ассортимента продукции в потребительской упаковке -это максимально безопасно и удобно для покупателей.

- Что принципиально нового в функциональной потребительской упаковке?

- Мясо в потребительской упаковке - совсем новый для России продукт. Мы привлекли к партнерству лидеров мирового рынка упаковочных технологий и совместно разработали форматы для десятков наименований нашей продукции. Фарш, котлеты, стейки, крупнокусковые и мелкокусковые полуфабрикаты в маринадах и специях мы производим на 13 технологических линиях комплекса Case Ready завода «Короча».

Наша упаковка не только сохраняет свежесть и гарантирует безопасность мяса. Она дает покупателю абсолютно другой уровень комфорта: купил свежий стейк в герметично запаянном лотке, положил его на сковородку, потратил на приготовление 15-20 минут - и к столу. Никакой возни с разделкой.

В нашей упаковке даже готовить можно: поставил мясо в пакете для запекания прямо в духовку - и через час ужин готов. Такой подход для России - своего рода инновация. Любой продукт, который производят наши технологи, мгновенно привлекает внимание не только наших покупателей, но и конкурентов.

 - Как вы оцениваете потенциал российского рынка охлажденных мясных полуфабрикатов?

- Если ассортимент мяса европейских магазинов - это сотни позиций абсолютно на любой вкус, то российский рынок охлажденных мясных полуфабрикатов - го-лодный. Его потенциал в сфере ассортимента и объемов мы оцениваем как очень высокий.

- С оздание высокотехнологичного вертикально-интегрированного производства требует многомиллиардных инвестиций. Вы кредитуетесь в С бербанке?

- Развивать свой свиноводческий бизнес мы начали в 2005 году: на первые два из 27 свинокомплексов уже были привлечены кредиты от Сбербанка. Эти займы мы, разумеется, погасили, а затем заключили новые кредитные соглашения.

Строительство новейшего комбикормового завода «Пороховский» обошлось нам в 2 млрд руб. Доля кредитных средств Сбербанка в общем объеме составила 80%, то есть размер финансирования - 1,6 млрд руб. Завод мы построили за полтора года, и сейчас это один из ключевых активов нашего комбикормового дивизиона.

Сегодня доля Сбербанка в кредитных средствах, привлеченных «Мираторгом», составляет 35%. На мой взгляд, это лучшее доказательство нашего крепкого финансового партнерства со Сбербанком.

- В 2010 году «Мираторг» запустил масштабный проект производства мясного крупного рогатого скота - КРС в Брянской области. Участники рынка наперебой обсуждали сложности и риски этого бизнеса. Каковы первые результаты?

- Сегодня у нас крупнейшее в мире стадо абердинангусов - порода КРС мясного направления, выведенная в Шотландии, в графстве Ангус, порядка 180 тыс. голов на фермах в Брянской и Калининградской областях. В этом году мы запускаем там высокотехнологичную бойню КРС на 400 тыс. голов в год с возможностью увеличения его мощности в 4 раза. Это нормально: большое предприятие может быть эффективным только за счет масштаба.

Реализована и следующая стадия нашего мясного проекта в 250 тыс. голов, а общее стадо товарного поголовья должно составить 400 тыс. голов. Это огромные масштабы. Мясной проект реализуется на 200 тыс. га земли.

В Калининграде мясной проект реализуется при помощи Сбербанка. В мае 2013 года впервые за всю историю СССР и России Сбербанк выдал нам кредит на производство говядины на длительный срок - 15 лет. Его размер - 1 млрд руб. Помогает и государство - стимулирует развитие производства, предоставляя субсидии.

- Насколько эффективно работает этот механизм?

- Государство выделяет средства из бюджета на компенсацию процентной ставки по банковским кредитам и субсидирует инвестзатраты. И готово субсидировать не только затраты на строительство, закупку оборудования, но и результат. Это субсидии за гектар обрабатываемой площади, за произведенный килограмм продукции или голову ввезенного племенного материнского поголовья. Наше мясо по своим потребительским характеристикам будет в разы лучше говядины, которая сейчас поступает на массовый рынок.

- За счет чего?

- Сегодня вся российская говядина - результат забоя молочного стада. Вспомним: концепция мясного скотоводства в Советском Союзе с 30­х годов прошлого века предполагала, что одна корова должна давать и молоко, и мясо. Однако по потребительским качествам говядина, полученная в результате забоя скота молочных пород, значительно отличается от продукции мясного скотоводства. Молочные породы КРС медленнее набирают вес, а мясо жестче. На убой в основном идут либо коровы, которые уже не дают молока, либо молодые бычки, мясо которых по потребительским качествам не на должном уровне.

Мы воссоздаем отрасль мясного скотоводства на основе упомянутой выше специализированной мясной породы абердин-ангус. Эта порода не только быстро набирает вес на натуральных кормах, но и дает настоящую высококачественную говядину, к которой давно привыкли потребители во всем мире.

- Известно, что «Мираторг» позиционирует себя как редкий производитель российского мраморного мяса. На каком этапе находится этот проект?

- Первое наше мясо, и мраморное и обычное, должно появиться на полках магазинов во второй половине 2014 года. Мраморное мясо - результат естественного свойства организма накапливать жир между мышечными волокнами. Для его получения мы переводим животных на злаковую диету, содержащую большое количество углеводов.

- Мраморное мясо значит «дорогое»?

- Миф о мраморном мясе и недоступности хорошей говядины для простого человека - один из самых живучих. Как и все мифы, он появился от недостатка информации. Действительно, мраморное мясо - это верхний сегмент, доступный не всем. Доля такого мяса в туше бычка - лишь 8-9%. Но остальные 90% - это прекрасная говядина зернового откорма, которая вполне доступна по цене рядовому потребителю.

- Как известно, российские рестораны вынуждены покупать дорогую импортную говядину, на что давно жалуются. Им интересен ваш проект?

- Интерес российского ретейла и ресторанного рынка к покупке качественного и более доступного по цене мяса, в том числе и мраморного, - гигантский. Пока поставки мяса осуществляют самолетами из Австралии и Аргентины. И столь сложная логистика существенно влияет на цену продукта. Можем ли мы претендовать на свою долю в поставках мяса в рестораны? Да, можем, при условии выполнения ряда условий.

Ресторанному рынку очень важно получать качественную и стандартную продукцию - она должна быть определенного размера, толщины и структуры. Предприятия Австралии или Аргентины могут ее поставить. Российские производители этому пока только учатся. Уверен, мы справимся с задачей создания конкурентного отечественного продукта.

- Назовите основные положения дальнейшей стратегии развития свиноводческого дивизиона?

- Пока мы не поймем, какие механизмы господдержки и регулирования в рамках ВТО будут действовать, - двигаться дальше не будем. Условия вступления в ВТО фактически заблокировали возможности российских производителей свинины экспортировать продукцию на внешние рынки. В то же время собственный рынок мы открыли практически полностью, а другие страны вовсе не торопятся это делать.

Мы должны создавать качественные продукты, применять современные технологии и строить высокоэффективные предприятия. А отстаивать интересы отечественного товаропроизводителя на внешних рынках должно государство, профильные министерства и чиновники. Это их прямая задача.

- И все же, как бы вы оценили перспективы экспорта своей продукции?

- У «Мираторга» есть самые современные заводы по производству мясных полуфабрикатов, но пока нам удалось выйти только на азиатские рынки. Российскому товаропроизводителю сложно пробиться, например в Европу, в силу целого ряда барьеров и технического и таможенного характера со стороны ЕС.

В Гонконг мы в прошлом году поставили свыше 4300 т продукции: пятачки, уши, хвосты - в России их не едят, а там употребляют с огромным удовольствием. Как видите, российская свинина вполне конкурентоспособна на мировом рынке и по цене, и по качеству.

- Нужно ли снижать уровень импорта?

- В Доктрине продовольственной безопасности Российской Федерации сформулирована абсолютно правильная и достижимая цель: 85% от потребления всех видов мяса должно составлять собственное производство и лишь 15% импорт. Полностью отказываться от импорта нецелесообразно, открытые налаженные каналы поставок из других регионов гарантируют стабильность рынка и способствуют развитию здоровой конкуренции.

- Какими должны быть действия государства в сфере поддержки внутреннего рынка?

- Господдержка, и очень ощутимая, была на стадии становления отрасли. В 2000­х годах правительство обозначило абсолютно понятные и прозрачные меры господдержки развития свиноводства. И бизнес на эти меры откликнулся. За восемь-девять лет и была построена современная - и как мы видим на примере «Мираторга» - вполне конкурентоспособная свиноводческая отрасль. Теперь нужен следующий шаг - отладить внешнеэкономические механизмы.