РОССИЯ
США
ЕВРОПА
АЗИЯ И АФРИКА
ЮЖНАЯ АМЕРИКА
БЫВШИЙ СССР
Статьи
 


 
 
Новости
 
 
 
 
  Просмотров 18022 -  |  
Шрифт


Сырьевая игла

Главная проблема в том, что унаследованная от прошлого структура промышленности никогда не считалась жизнеспособной в условиях рыночной экономики. Советская промышленность создавалась под цели диктаторского режима, помешанного на наращивании своей военной мощи и на уменьшении экономической зависимости страны от враждебного внешнего мира. В результате возникла затратная, сверхмилитаризованная экономика, проблемы которой еще больше усугублялись тем, что она не была включена в международное разделение труда. Распределение ресурсов в ней носило иррациональный характер. Географическое размещение строившихся заводов, городов, инфраструктурных объектов противоречило логике рынка. Но, поскольку рыночные цены отсутствовали, реальные издержки этого мегапроекта оценить было невозможно. Но тем не менее они существовали, и кто-то должен был их нести. В конечном итоге эти издержки ложились на плечи народа, который лишили возможности свободно выбирать место работы и проживания. Крайним проявлением этого стал ГУЛАГ, где массово использовался труд заключенных.

Советская промышленность строилась принудительными методами, на основе свободного труда создать такую структуру было бы невозможно. Поддерживать ее можно было лишь дальнейшим принуждением или с помощью притока средств извне. При жизни Сталина преобладало принуждение. Главным источником рабочей силы для строительства промышленной инфраструктуры, железных дорог, каналов, рудников и самих предприятий был ГУЛАГ. После смерти Сталина принуждение стало играть меньшую роль. Первоначально это было связано с тем, что Берия осознал: в экономическом отношении ГУЛАГ неэффективен. Труд «промышленных крепостных» производительнее труда «промышленных рабов». Он выпустил из лагерей сотни тысяч заключенных, но при этом предписал им жить и работать в тех же самых отдаленных северных регионах страны за низкую зарплату. Производительность их труда была выше, и к тому же теперь можно было сэкономить на содержании лагерей и охраны. Система стала менее жестокой, но труд оставался несвободным.

Более глубокой причиной сокращения масштабов принуждения стал рост сырьевой ренты в СССР в 1960-1970-х. Нефтегазовая рента помогала покрывать скрытые издержки сверхмилитаризованной и нерационально размещенной промышленности. Благодаря такому притоку средств система разрасталась и укреплялась, то есть росли ее размеры, увеличивалось число занятых, расширялась география размещения заводов и связанных с ними больших и малых городов. Но каждая фаза экспансии усиливала ее зависимость от дальнейших вливаний ресурсной ренты. Эта зависимость усугублялась и в конце концов превратилась в некое подобие наркозависимости.

Понятием «игла» применительно к таким ресурсам, как нефть, пожалуй, частенько злоупотребляют. Необходимо пояснить, что мы прибегаем к нему здесь по одной конкретной причине. Сам этот термин, как известно, неточен, и медицинское сообщество предпочитает говорить вместо этого о различных степенях «зависимости». Тем не менее в качестве аналогии для процессов, происходящих в российской экономике, он представляется полезным. Для наркозависимости характерны три главные черты. Во-первых, больной настолько жаждет наркотика, что готов ради его приобретения идти на жертвы или риск вплоть до саморазрушения. Во-вторых, когда он лишен наркотика, наступает болезненный абстинентный синдром. Наконец, третья, и самая пагубная, особенность наркозависимости заключается в привыкании: больному требуется все больше и больше наркотика.

«Наркозависимость» изменила саму природу советской экономической системы. «Административно-командная система», то есть то, что контролировалось и управлялось «сверху», все больше превращалась в систему, чье развитие определялось силами «снизу». Экономические приоритеты диктовались не Центром, а необходимостью поддерживать недееспособные сектора. Иными словами, не политика определяла структуру, а структура предписывала практическую политику. Это справедливо и для сегодняшнего дня, когда сложившаяся практика прямо унаследовала положение дел в СССР. Императив раздела ренты не просто продолжает существовать, но и оказывается сильнее рыночных механизмов, пришедших на смену советскому централизованному планированию.

«Перевернутая воронка»
С увеличением объемов нефтегазовой ренты, используемых для поддержки расширяющегося списка неконкурентоспособных предприятий, российская промышленность стала приобретать специфическую форму, напоминающую перевернутую воронку. Наверху, в узкой части воронки, располагается компактный источник богатства, нефть, газ и другие минеральные ресурсы, которое распределяется между более крупными по числу занятых, по размерам предприятий, по территории секторами. Существование этого объемного основания воронки зависит от ренты из ресурсного сектора.

Нефтегазовый сектор занимает преобладающую часть горлышка воронки. По числу занятых это действительно довольно узкий сегмент экономики. В нем работает не более полумиллиона человек всего 1,1 проц. всей рабочей силы. Его корпоративная структура также отличается высокой степенью концентрации. Даже сегодня в российском нефте и газодобывающем секторе действуют лишь около 175 компаний в США их более 20 тысяч. Но стоимость производимой ими продукции огромна. Нефть и газ дают порядка двух третей экспортных доходов России и почти половину доходов федерального бюджета. Надо, однако, помнить, что прошедшее десятилетие было исключительным в том, что касается уровня цен на нефть и газ. При этом сам процесс напоминал то, что происходило и раньше. С середины 1970-х до начала 1980-х рента также резко росла, порождая рентозависимость. Воронкообразная структура экономики консолидировалась. И резкое увеличение ренты в «нулевых» вдохнуло новую жизнь в старую советскую структуру.

Цепочки распределения ренты
Если нефтегазовый сектор представляет собой узкое горло перевернутой воронки, то в ее широком основании преобладает тяжелая промышленность, под которой традиционно понимается машиностроение. Сюда же входит военное производство. Есть разные механизмы передачи нефтегазовой ренты этому «основанию». Часть ее попадает туда по официальным каналам, прежде всего та ее доля, которая собирается в виде налогов и перераспределяется в форме субсидий и иных бюджетных поступлений. Но большая часть совокупной ренты распределяется по неформальным каналам. Некоторые из этих способов распределения можно назвать «неофициальными налогами» например, взятки чиновникам и выплаты компаний на поддержку нужд общественного сектора, якобы добровольные, но на деле обязательные например, платежи предприятий в помощь социальной сфере городов и регионов, на осуществление проектов в области культуры, благотворительность и др.

Наиболее необычной, непрозрачной и самой важной разновидностью неформального распределения ренты в рамках экономики «перевернутой воронки» является принуждение сырьевых компаний к непосредственному участию в производственных цепочках, куда входят предприятия советского времени. Именно это принуждение обеспечивает распределение ренты в форме чрезмерных производственных издержек. Поставщики материальных ресурсов, топливо и электроэнергия, металл, компоненты и услуг железная дорога и трубопровод обязаны обслуживать машиностроительные предприятия. Затем большая часть произведенных машин и оборудования направляется в те же первичные сектора.

Суть заключается в том, что вместо перераспределения Центром ренты, собранной исключительно в виде официальных налогов, производители нефти и газа передают значительную ее часть машиностроителям напрямую либо в форме материальных затрат, либо в монетизированной, оплата заказов. Еще один вариант это через промежуточные сектора, обслуживающие нефтегазовую отрасль, такие как создание транспортной инфраструктуры, производство электроэнергии или обрабатывающая промышленность. Таким образом, производственные цепочки могут рассматриваться как цепочки распределения ренты. Они представляют собой механизм передачи ренты из узкого горлышка перевернутой воронки в ее широкое основание путем чрезмерного расходования. Распределение ренты через производство самая важная форма дележа ренты в современной российской экономике, носящая исключительно неформальный характер, она не прописана в законе или бюджете, никак не связана с налогами.

Стратегическое планирование взамен централизованного
Весьма полезно сравнить нынешнюю систему распределения ренты через производство с прежними. В советской системе, промежуточной системе 1990-х, и системе, сложившейся при Путине в «нулевых», мы видим практически одни и те же цепочки распределения ренты. В советской экономике рента распределялась централизованно. Тогда, как и сейчас, она обеспечивалась нефтегазовым сектором. Однако центральные органы управления могли направлять ренту туда, куда считали нужным, поскольку именно они владели всеми предприятиями. Номинально приоритетными объектами для распределения ренты при советском строе были ВПК и АПК. На деле же всё, как и сегодня, определялось необходимостью загрузить заказами тяжелую промышленность, машиностроение.

Различия связаны с тем, кто инициирует эту цепочку. В советские времена Госплан предписывал машиностроительным предприятиям поставить вооружение для военных и технику для сельского хозяйства. В путинскую же эпоху заказы машиностроителям на оборудование поступают напрямую от корпораций. В советский период механизмом распределения ренты и управления им были пятилетние планы, выполнение которых контролировали плановые органы и партийные чиновники. Сегодня по-прежнему существует видимость централизованного управления: промышленные министерства в Центре разрабатывают долгосрочны, рассчитанные на 10-20 лет «стратегические» программы развития отраслей, регионов и крупных корпораций. На деле же ключевые решения принимаются на уровне корпораций. Стратегические программы лишь компиляция составленных корпорациями планов с добавлением благих пожеланий чиновников.

Роль частной собственности
Отдельного рассмотрения заслуживает особая роль частной собственности. В 1990-х большинство предприятий в главных секторах российской промышленности перешло от государства в частные руки. Эти изменения в основном остались в силе и в «нулевых». Единственным значительным исключением стала нефтяная компания «ЮКОС», по сути ренационализированная после ареста ее владельца Михаила Ходорковского в 2003 году. Прибыльные металлургия и горнодобывающая промышленность почти полностью находятся в частном владении. Путинское руководство твердо убеждено в том, что частная собственность лучше государственной позволяет обеспечить экономическую эффективность. В том, что касается частных владельцев, самая приоритетная задача режима делать так, чтобы они поддерживали цепочки распределения ренты. Политико-экономическая система сегодняшней России это, по сути, система управления рентой, в рамках которой ряд высших правительственных чиновников, губернаторы важнейших регионов и владельцы корпораций «олигархи» находятся почти на равных: все они «менеджеры отдела по распределению ренты» в гигантском предприятии под названием «Россия Инкорпорейтед». Эта система имеет целью сочетание положительных сторон стабильности и эффективности. Первой за счет обеспечения рентой самых важных в социальном и в политическом отношении регионов, городов и предприятий широкого основания «воронки». Второй за счет наличия в генерирующих ренту отраслях частных собственников, заинтересованных в максимизации доходов и тем самым увеличивающих ренту.

Обязанность делиться рентой путем поддержки производственных цепочек, главная особенность специфически российского варианта рыночной экономики. В условиях нормального рынка частная собственность основана на гарантированных правах собственности и системе, обеспечивающей возможность и мотивацию владельцев добиваться максимальной эффективности за счет выбора оптимального размещения производства, ассортимента и объема выпускаемой продукции, а также наилучшей организации производства, включая выбор поставщиков и партнеров.

Чтобы представить себе, насколько укоренившимся является понятие «цепочки распределения ренты», достаточно вспомнить заявления премьера Путина в апреле 2011 года, когда он обрисовывал планы будущего развития одной из важнейших подотраслей машиностроения, производства тяжелых машин и оборудования для российской электроэнергетики. Из его слов явствует понимание двух ключевых элементов, обеспечивающих выстраивание вышеописанных цепочек распределения ренты: покупатели оборудования встраиваются в них за счет гарантированных заказов для машиностроительной отрасли от нефтегазового и электроэнергетического секторов; и поставщики ресурсов становятся звеньями цепочки за счет гарантированных поставок машиностроителям от нефтегазовиков , энергетиков, железнодорожников и металлургов.

Следующее десятилетие
Представленная концепция «наркозависимости» дает основу для анализа развития ситуации в краткосрочной и среднесрочной перспективе. Политико-экономическая модель, которую мы описали выше, хорошо выполняла свои задачи в предыдущем десятилетии. Она позволяла удовлетворять потребности «севших на иглу» за счет раздела ренты и в то же время обеспечивала сравнительно жесткую бюджетную и макроэкономическую дисциплину, а также накопление финансовых резервов. Таким образом, она гарантировала внутриполитическую стабильность и одновременно защищала Россию от внешних шоковых воздействий. Но это работало в десятилетии рентного изобилия. Насколько эффективно эта модель способна работать в скудный период, когда будет острее ощущаться необходимость трудных компромиссных решений по широкому спектру вопросов, включая и главный выбор между обеспечением финансового суверенитета по отношению к внешнему миру и сохранением стабильности внутри страны?

Понимание перспектив России в рамках данного подхода требует ответа на вопрос: каков будет объем ренты в новом десятилетии? Вспомним, что коренное отличие «наркозависимости» от простой зависимости заключается в том, что для сохранения статус-кво объем ренты должен постоянно увеличиваться. Потребности «севших на иглу» растут. Если рента не будет продолжать расти, причем достаточно быстро, возникнет «абстинентный синдром». Он будет болезненным, что может означать рост недовольства и нестабильности.

Объем ренты в будущем
В любом случае увеличение или снижение размера ренты в России в предстоящем десятилетии будет зависеть от объема добычи куда меньше, чем от цен. Проблема же заключается в том, что Россия не может ни влиять на нефтяные цены, ни, как и все остальные, точно спрогнозировать ценовую динамику на любую перспективу, хоть долгосрочную, хоть краткосрочную. На протяжении 120 лет (1880-2000) средняя цена на нефть в пересчете на сегодняшние доллары была ниже 25 дол. за баррель. В последние годы сложилось мнение, что к этому уровню она больше не вернется: для нефти возник новый ценовой режим. По оценкам таких ведомств, как Управление энергетической информации США (УЭИ) и Международное энергетическое агентство (МЭА), в ближайшие два десятилетия нефтяные цены будут составлять в среднем почти 100 дол. за баррель. Всего несколько месяцев назад эти оценки представлялись взвешенными и правдоподобными. Однако по мере ухудшения общих перспектив мировой экономики все больше специалистов будут ставить их под сомнение. А если совместить эти оценки с графиком, показывающим динамику нефтяных цен с 1880 года, станет ясно, что прогнозная цифра в 100 дол. выглядит достаточно смелой.

Неопределенность в отношении цен на газ в будущем столь же велика, что и на нефть. В прошлом цены на газ изменялись в соответствии с нефтяными, но с определенным отставанием. В дальнейшем благодаря расширению производства сжиженного природного газа (СПГ) и разработке газоносных сланцев это соотношение может быть нарушено. Увеличение объемов добычи и количества поставщиков усилят конкуренцию на газовом рынке и будут способствовать снижению цен. В то же время с учетом климатических изменений спрос на природный газ, вероятно, повысится: потребители будут переходить на него в качестве более экологичной альтернативы углю в производстве электроэнергии и моторному топливу на основе нефти.

Одним словом, неопределенность в области цен на нефть и газ не позволяет надежно спрогнозировать динамику объема ренты для России в ближайшие десять лет. Максимум, что можно сделать, это разрабатывать сценарии на основе различных ценовых трендов. Один из таких сценариев предлагаем и мы. Представим, что мировые цены на нефть будут вести себя в соответствии с прогнозом УЭИ. Как будет выглядеть объем ренты для России? На первый взгляд картина представляется весьма позитивной: в среднем в ближайшие 20-25 лет Россия будет получать каждый год больше нефтегазовой ренты, чем в последний год бума -2008-й. Необходимо, однако, помнить, что в условиях экономики, страдающей «наркозависимостью», важен не только объем ренты, но и темпы его роста. И здесь все выглядит далеко не так радужно. В 2000-2008 годах темпы роста ренты были в несколько раз выше для периода после 2010 года. Это означает, что даже в рамках сценария динамики цен, который многие сочтут оптимистическим, ренты для удовлетворения повысившихся потребностей «наркозависимых» не хватит.

Обуздание «наркозависимости»
Некоторые утверждают, что лучшим вариантом для России было бы резкое падение цен на нефть. Это, по их мнению, автоматически сократит ориентацию на ренту и вынудит как государство, так и бизнес проводить более эффективную экономическую политику. Однако подобные аргументы не учитывают наличия «наркозависимости» и ее силы. Само по себе сокращение ренты не приведет к оздоровлению: независимо от того, велик или мал ее объем, она будет доставаться прежде всего тем, кто «сидит на игле». В период относительной скудости ренты остальные секторы экономики оттесняются от доступа к ней еще значительнее. «Наркозависимость» приносит больше вреда, когда рента сокращается, чем когда она растет.

Надеяться, что «наркозависимые» предприятия откажутся от ренты без сопротивления, все равно что ожидать, будто закоренелый наркоман пассивно смирится с тем, что его лишают дозы. Так не бывает, потому что абстинентный синдром слишком силен. В случае с российской экономикой болевые ощущения принимают форму закрытия предприятий и безработицы. Ни один режим, делающий ставку на социально-политическую стабильность, этого не допустит. Чтобы избежать подобного исхода, политическое руководство вынуждено решать проблему «наркозависимости» иными, порой противоречивыми методами. Один из под- ходов попытка устранить ее напрямую, по сути «излечить». Второй заключается в том, чтобы стараться игнорировать это явление и сосредоточиться на не затронутых «наркозависимостью» частях экономики.

Излечение от «наркозависимости»
В отличие от радикального метода закрытия «наркозависимым» доступа к ренте, чтобы дать им умереть, если они не в состоянии выжить без посторонней помощи, идея «излечения от наркозависимости» заключается в преобразовании компаний с целью увеличить их эффективность, соответственно уменьшая потребность в ренте. Поскольку считается, что главной причиной неэффективности являются изношенные и морально устаревшие основные фонды, в качестве решения предлагаются инвестиции в новые технологии. Это и есть суть путинской «модернизации», масштабной инвестиционной программы, направленной на коренное обновление производственных мощностей российской экономики. Изъян подобного подхода очевиден. Сокращение издержек «наркозависимости» за счет повышения эффективности выглядело бы логичным, если бы наиболее вопиющие формы неэффективности не составляли суть «наркозависимой» структуры экономики, в которой чрезмерные затраты становятся результатом неправильного размещения предприятий и принудительности участия в снабженческо-производственных цепочках. Поскольку эту систему трогать нельзя, повышение эффективности может быть лишь незначительным. Наращивать инвестиции в заводы советской постройки сегодня, чтобы они не требовали большего завтра, все равно что бороться с тягой к наркотику, давая его наркоману, пусть он только пообещает воздерживаться от злоупотреблений в будущем.

Развитие не пораженных «наркозависимостью» секторов
Если первый подход предусматривает решение проблемы «наркозависимости» напрямую, то в рамках второго предлагается нечто прямо противоположное, сосредоточить внимание на создании новых, конкурентоспособных отраслей, не зависящих от получения ренты. Цель заключается в том, чтобы эти сектора развивались в ускоренном темпе, обогнали «наркозависимые» и в конечном итоге переориентировали российскую экономику в сторону от нефти и газа. Этот «инновационный» подход связывается с именем Дмитрия Медведева. Образцом должно стать подмосковное Сколково, сочетание технопарка, университета и бизнес- инкубатора. Компании, участвующие в проекте Сколково, получат доступ к ультрасовременному оборудованию и инфраструктуре, а также особую защиту от правовых и административных злоупотреблений, от которых так страдает российский бизнес. 

Критики такого подхода ставят под сомнение его отличие от других форм промышленной политики, когда государство, а не рынок, выбирает, какие виды экономической деятельности больше всего заслуживают поддержки, и затем ее оказывает. Подобные усилия никогда не отличались особой результативностью, а в России предпосылки для их успеха особенно слабы. Однако если рассматривать Сколково в контексте феномена «наркозависимости», ясно, что главный вопрос заключается не в реализации проекта как таковой, то есть в том, смогут ли расположенные там компании разработать инновационный продукт. Речь идет о том, можно ли полностью уберечь эти фирмы от влияния «наркозависимых». Сколково не самодостаточно. Оно требует субсидий и иной помощи, которая в конечном итоге выделяется из нефтегазовой ренты. В результате фирмы из Сколково должны конкурировать за эту ренту с «наркозависимыми» секторами. На самом деле борьба идет не только за нефтегазовую ренту, но и за все ресурсы российской экономики. Сырьевая рента позволяет «наркозависимым» секторам наращивать выпуск продукции, увеличивая тем самым их спрос на все факторы производства. Когда производственные и снабженческие цепочки «наркоманов» продолжают требовать ресурсов, равные для всех условия игры невозможны.

Таким образом, в конечном итоге инновационные компании, скорее всего, предпочтут не бороться с системой «наркозависимости», а включиться в нее. Инвесторы и менеджеры инновационных фирм, осознавая, что «наркозависимые» и их притязания на ренту господствуют в системе, волей- неволей вынуждены будут играть в ту же игру. Инноваторы аргументируют просьбы о помощи со стороны государства не тем, что они представляют собой альтернативу зависимым от ренты предприятиям, а, напротив, своей важной ролью в обеспечении выживания «наркозависимых». Они ищут способы интегрироваться в производственные цепочки. Тем самым владельцы/директора инновационных стартапов имитируют поведение успешно действующих директоров «наркозависимых» предприятий.

Привлечение иностранных инвестиций
Объявленная модернизация подчеркивает важность привлечения зарубежных инвестиций. На первый взгляд может показаться, что у России с прямыми иностранными инвестициями все обстоит очень неплохо. Однако почти все эти капиталы вкладываются в сырьевой сектор и розничную торговлю. Главный объект модернизации, машиностроение привлекло менее 5 проц. от совокупного объема ПИИ. Более того, львиную долю этой относительно небольшой суммы составляют вложения зарубежных компаний, особенно автомобилестроительных, которым необходимо было организовать в России какое-то производство в качестве «входного билета» на российский рынок.

Заявленная правительством цель привлечения в Россию ПИИ состоит в обеспечении основных секторов промышленности необходимыми «капиталом, технологиями и опытом менеджмента». Однако для правильного понимания этих целей необходимо помнить об описанных нами ограничениях. Иностранным инвесторам, как и отечественному частному капиталу, не позволят конкурировать с цепочками распределения ренты или мешать их работе. Усилия по продаже российскому и иностранному капиталу принадлежащих государству активов в основных секторах прекрасно сочетаются с преобладающей системой. На новых собственников, как миноритарных, так и мажоритарных, будут распространяться те же правила игры, что и на нынешних. Они не должны препятствовать работе цепочек распределения ренты.

Классическим примером может служить приватизация электроэнергетической монополии РАО «ЕЭС России» в 2008 году. Ее генерирующие мощности были разукрупнены и проданы в частные руки, в том числе и иностранным компаниям. Однако линии электропередачи остались в руках государства. Многие наблюдатели расценили приватизацию РАО «ЕЭС» как одну из важнейших рыночных реформ. На деле же она лишь послужила укреплению описанной нами системы. Как могут частные владельцы распорядиться своим пакетом акций российских электростанций, даже если он мажоритарный? Они не могут устанавливать цены или выбирать клиентов. Они не могут выбирать, что производить по очевидной причине. Они не могут даже выбрать себе инвестиционную программу. И главное, они не могут выбирать поставщиков. Они привязаны к существующей цепочке. Они могут лишь вкладывать деньги, технологии и управленческие навыки.

Заключение
В прошлом Россия добивалась хороших результатов в рамках описанной нами модели управления экономикой. В десятилетие до мирового финансового кризиса 2008 года она опережала по темпам роста почти все страны мира. Если 1999 год брать за точку отсчета, то Россия росла вдвое быстрее, чем Китай, и в три с лишним раза быстрее Бразилии и Индии. Однако эти впечатляющие успехи были некоей аномалией. Они породили искаженное представление о российской экономике во внешнем мире. Одним из проявлений этого является сама идея БРИК. Это неправильное размещение не только не уменьшилось, но, напротив, даже усилилось за десятилетие изобилия ренты. Десятилетие «нулевых» было периодом стабильности и роста благосостояния. Вступая теперь в десятилетие напряженности и компромиссов, Россия оказалась в ловушке. Чтобы добиться устойчивого развития, ей надо коренным образом изменить структуру экономики. Но подобные изменения могут привести к серьезной дестабилизации в социальном и политическом плане. Российское же руководство не готово пойти на риск дестабилизации.

Означает ли изложенное выше, что модернизация в России обречена на провал, что реформы в стране осуществить не удастся? Ответ зависит от того, что подразумевать под реформами. Меры по повышению эффективности вполне могут быть реализованы и в секторах, где создается рента, нефтяном и газовом, и в тех, куда рента передается транспорт, электроэнергетика, строительство, и в тех, на которые работает вся система раздела ренты, тяжелая промышленность. Однако эти изменения возможны при одном условии: цепочки распределения ренты должны сохраняться. Запрещены перемены, способные разорвать цепочку или подорвать смысл ее существования, то есть компании не могут быть ликвидированы по причине неэффективного управления или неудачного размещения, а цепочки не позволено реструктурировать с целью минимизации затрат.

Пока ренты хватает, предприятия тяжелой промышленности будут продолжать получать огромную выгоду от путинской модернизации. Они будут наращивать объемы производства, чтобы выполнить гарантированные новые заказы нефтегазовых, энергетических, железнодорожных и других компаний. Расширение рынка привлечет и некоторых иностранных инвесторов, стремящихся подключиться к рентным потокам. Эти иностранные корпорации помогут переоснастить российские предприятия современным оборудованием и ввести в практику некоторые новые, прогрессивные методы ведения бизнеса. В результате всего этого объем ВВП в краткосрочной и среднесрочной перспективе может увеличиться. Но поскольку приоритетной задачей останется поддержка производств, унаследованных от советской системы, размещение и организация которых не соответствует требованиям рыночной экономики, в более длительной перспективе результатом станет не модернизация в подлинном смысле, а усугубление неконкурентоспособности.

Что же касается поддержки инноваций, то, если государство вложит достаточно средств в проекты типа Сколково, в стране в ближайшие годы могут появиться новые фирмы и даже целые сектора. Они тоже привлекут какие-то иностранные инвестиции. В целом, однако, создание и развитие инновационных компаний будет трудным, медленным и дорогостоящим процессом, а создаваемая ими чистая стоимость не сможет сравниться по объему с доходами от нефти и газа, а значит, общий характер экономики не изменится.

 

 

Назад



 
       АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЛЕНТА      --------

Экономика Швеции
  
.........................................................................

Экономика Ирландии


........................................................................


Экономика Нидерландов
 

.........................................................................

Экономика Германии
 

........................................................................

Экономика Финляндии
   
........................................................................

Экономика Польши


........................................................................

Экономика Франции


........................................................................

Экономика Норвегии

........................................................................

Экономика Италии


........................................................................

Экономика  Англии 

.......................................................................

Экономика Испании
.........................................................................

Экономика Дании


.......................................................................

Экономика Турции


.......................................................................

Экономика Китая


.......................................................................

Экономика Греции

......................................................................

Экономика США
 
.......................................................................

Экономика Австрии

......................................................................

Экономика России


.......................................................................

Экономика Украины


........................................................................

Экономика Кипра

.......................................................................

Экономика Израиля

.......................................................................

 Экономика Японии


......................................................................

 Экономика Индии


......................................................................

Экономика Европы


......................................................................