- Владимир Михайлович, саммиту будет предшествовать встреча экспертов стран-членов БРИКС. Лично вам предстоит уточнить цели работы БРИКС и высказать соответствующие рекомендации главам стран и правительств. Что планируете рекомендовать? И в чем, на ваш взгляд, заключается польза от БРИКС для России, которая, пожалуй, является главным инициатором его создания?

- Прежде всего, важно отметить, что вольно или невольно БРИКС обретает роль коллективного глобального игрока. Это нарождающийся элемент новой системы глобального регулирования. В последние годы много говорится о кризисе этой системы; о том, что Бреттон-Вудские институты потеряли свое значение и нужны новые регуляторы в системы международных отношений и мировой экономики. Пока мы не видим исчерпывающих ответов на новые потребности в этой области, но они все же вызревают в международной жизни. И объединение БРИКС, обладающее высокой степенью репрезентативности, - одно из новых перспективных звеньев этой цепи. Ведь речь идет не только о новых восходящих державах. Это ведущие представители основных цивилизационных ареалов планеты: китайского, индуистско-буддийского, евразийского православного, а также «черной» Африки. С этой точки зрения БРИКС закономерно обладает особым авторитетом на международной арене и особым моральным правом.

В эволюции БРИКС с 2006 года все более заметна практическая направленность. Чувствуется влияние БРИКС на принятие решений в ходе других крупных международных форумов, прежде всего «Большой двадцатки». Множатся направления взаимодействия в формате БРИКС в экономике, внешней политике, гуманитарных связях.

Для России данная структура является мощной опорой в современной системе международных отношений. Речь идет об объединении, потенциал которого имеет тенденцию к наращиванию, и чем более результативной будет деятельность БРИКС на международной арене, тем сговорчивее в отношениях с нами окажется Запад.

Есть мнение, что, активно участвуя в БРИКС, Россия показывает «кузькину мать» Западу, в то время как наш магистральный путь - сотрудничество с Западом и Евросоюзом. Можно было бы в это верить, но практика, к сожалению, такова, что оставляет мало места для прежних иллюзий. Россия делала и делает немало дружественных жестов в адрес западных партнеров, говорит о готовности к более тесному экономическому взаимодействию. Однако они не торопятся считаться с жизненно важными интересами нашей страны. В истеблишменте держав западного мира остаются влиятельные фракции, предпочитающие видеть Россию на второстепенных ролях. Их резон - не следует создавать условий для восстановления сильного противовеса, влиятельного конкурента в широком смысле слова. Поэтому для нас работа по укреплению БРИКС имеет стратегическое значение. Это не только способ укрепить свои позиции и нарастить участие в мировой экономике в зоне глобального Юга и глобального Востока, это возможность влияния на Запад.

Не так много в нашей современной международной жизни столь крупных, с большим потенциалом международных структур, которые могут служить серьезной опорой для России. Создание таких альянсов, как БРИКС, - способ резко нарастить свою переговорную мощь для всех участников этого блока. Даже самые крупные игроки на мировой арене не способны лоббировать свои интересы в одиночку. БРИКС для России, как и для Китая, Индии, очень серьезное подкрепление на международной арене.

Другая ипостась БРИКС - улучшение двусторонних отношений между странами-участниками. России, к примеру, необходимо выправить структуру торговых отношений с Китаем. Мы не хотим ограничиваться только поставкой энергетического и другого сырья, стремясь присутствовать на рынке КНР в секторах машинотехнической продукции, современных инженерных и технологических услуг. В ряде случаев Россия заинтересована в урегулировании торговых потоков из Китая таким образом, чтобы китайский экспорт не подавлял отечественную промышленность. Такого же рода противоречия обнаруживаются и в китайско-бразильских отношениях. Между Китаем и Индией существуют территориальные споры, соперничество в освоении источников энергетических ресурсов. Есть расхождения в позициях стран-членов БРИКС по адаптации мирового сообщества к глобальным изменениям климата; в решении экологических проблем международного масштаба; в подходе к реформе системы ООН, в частности к изменению состава Совбеза ООН. Так, Индия и Бразилия хотят стать постоянными членами Совбеза ООН, Россия и Китай не против, но Китай не хочет создавать прецедента, чтобы в дальнейшем на членство в Совбез не претендовала Япония. Все это предмет для напряженной дипломатической работы в рамках БРИКС, тем более что есть возможность стимулирования сторон к нахождению компромиссов на сложных направлениях.

Мы находимся на стадии экстенсивного развития нашего объединения, а, на мой взгляд, уже настала пора развиваться вглубь. Деятельность БРИКС необходимо поставить на более прочную институциональную основу. Я имею в виду систему правового обеспечения работы, нужны соглашения и договоренности, облаченные в форму обязывающих, дисциплинирующих документов, поскольку сейчас одна из ключевых проблем БРИКС - способность исполнения множества уже принятых по самым разным направлениям решений.

Нам не хватает очень многого в осуществлении глобального проекта под названием «БРИКС». Речь идет о весьма различных странах, представителях разных цивилизаций, и нам нужно найти взаимное понимание, более четкие точки соприкосновения, чтобы понять, где мы можем вести слаженную работу на мировой арене, а где нам только предстоит найти консенсус. Но в любом случае такое стратегическое достижение, как БРИКС, мы обязаны беречь и развивать.

- А какие конкретные точки соприкосновения уже обозначились? Где мы выступаем единым фронтом и каковы конкретные результаты влияния БРИКС в рамках «Большой двадцатки»?

- У нас уже есть совместная платформа касательно реформы мировой финансово­экономической архитектуры. Если говорить конкретно, то речь идет о распределении квот и голосов в МВФ и Всемирном банке.

Возросший экономический вес стран-членов БРИКС требует адекватного выражения в международных финансовых институтах, поскольку распределение квот и голосов до сих пор отражало ситуацию многолетней давности, это распределение сложилось по итогам Второй мировой войны. Существует своего рода разделение труда: представитель Западной Европы рулит в МВФ, а представитель США во Всемирном банке.

Стран-членов БРИКС такой расклад не может устраивать. Крупные государственные деятели в этих странах обладают не меньшей деловой репутацией и профессионализмом, чем их западные коллеги, поэтому требования пересмотреть механизм выдвижения кандидатур и назначения на эти посты совершенно закономерны. Думаю, что отныне члены БРИКС перейдут к согласованию позиций по поводу кандидатур на руководящие посты в этих институтах. «Большая двадцатка» с этим решением согласилась, оно должно быть реализовано до 2014 года.

К слову сказать, в качестве неформальной диалоговой площадки БРИКС сегодня ничуть не хуже той же «Семерки». Чем «Семерка» лучше? Там тоже ведется многослойный переговорный процесс, выражаются позиции, принимаются декларации. Но, строго говоря, нет механизма исполнения решений.

В этом смысле «Большая двадцатка» виртуальна. В то же время существуют «Большая семерка» и БРИКС. Именно они «заказывают музыку» внутри G20. Игра ведется между двумя командами. Помимо них в «Двадцатку» входят еще несколько стран, которых стараются перетянуть либо в одну, либо в другую сторону. БРИКС вырабатывает свою платформу, которую излагает на очередной встрече «Двадцатки». И «Семерка» поступает примерно так же.

Добавлю, что все большую актуальность приобретает взаимодействие стран БРИКС на ниве борьбы с терроризмом, международным пиратством, наркобизнесом, поскольку эти беды все больше затрагивают наши страны. Достаточно напомнить, что риски, связанные с Афганистаном, непосредственно касаются трех крупнейших членов БРИКС - Китая, Индии, России.

После землетрясения в Японии, когда природная стихия спровоцировала технологическую катастрофу, аварию на атомной электростанции «Фукусима», в ту пору Президент России Дмитрий Медведев предложил создать общую структуру стран БРИКС в целях коллективного противостояния чрезвычайным ситуациям подобного рода. Думаю, что Китай, Индия, Россия, Бразилия, ЮАР заинтересованы в обеспечении безопасности морских коммуникаций в зоне Индийского и Тихого океанов. В условиях возрастания нашей роли в мировой торговле мы не можем спокойно реагировать на угрозы пиратства.

Актуален для наших государств и вопрос информационной безопасности: все мы являемся жертвами информационной гегемонии Запада, подвержены риску кибератак. Международное право сегодня наполняется и должно все больше наполняться нормами, регулирующими информационный рынок и мировое информационное пространство. И БРИКС, объединив усилия, профессиональный опыт и скоординировав деятельность стран-участниц, может действовать в этой сфере более полновесно.

- Что конкретно способно подтолкнуть БРИКС к превращению из неформальной переговорной площадки в реально работающий механизм? Кем он должен быть признан в качестве формальной структуры?

- Дело сдвинется в случае созревания политической воли государств-членов БРИКС, которую выражают Дилма Руссеф - президент Бразилии, Владимир Путин, Манмохан Сингх - премьер-министр Индии, Си Цзиньпин - генеральный секретарь ЦК КПК, Джейкоб Зума - президент ЮАР. Они и их соратники, которые непосредственно занимаются данным вопросом, обязаны двинуться в этом направлении. Во всяком случае, сказать: да, мы согласны создавать постоянно действующие структуры, обеспечивающие нашу политическую волю, и дать полномочия соответствующим министрам, чтобы они собрались и спланировали необходимые меры. БРИКС пока не хватает механизмов практического исполнения принимаемых решений, реализации политической воли руководства стран, в которой концентрируются национальные интересы.

Для того чтобы играть серьезную роль в мире, пользуясь всеми возможностями, которые предоставляет система международных отношений, нужно иметь собственную институциональную основу. Это вопрос признания БРИКС в официальном порядке не как неформального клуба, а как структуры, которая может на полных правах взаимодействовать с представительными международными организациями. Нужен регламент принятия коллективных решений, регламент исполнения принятых решений, коль скоро БРИКС декларирует ориентацию на практику, а не только на морально-политическое волеизъявление. И задача эта непростая в силу того, что у стран-членов «пятерки» есть неприятие эксцессов бюрократизации, они не хотят ее плодить, усложняя деятельность своих правительственных ведомств. Это справедливая и понятная точка зрения, но тогда нужно искать простую приемлемую форму организации дела. И здесь можно пойти нестандартным путем.

- Каким?

- Я полагаю, что формирование институциональной основы БРИКС может начаться логическим способом через коллективный банк развития, - на его основе можно надстраивать другие механизмы. Банк развития по определению не может функционировать без отработанной, причем стандартной институциональной основы, то есть определенных договоренностей, уставных требований по формированию капитала, использованию кредитных ресурсов. Кроме того, в рамках международных банков создаются мощные исследовательские структуры. Я думаю, на основе такого банка может вырасти механизм координации деятельности стран БРИКС и не только в финансовой сфере.

- Вопрос о создании банка развития был в повестке дня саммита в прошлом году, он входит и в повестку дня саммита в ЮАР. Когда такой банк все-таки появится?

- Я думаю, это вопрос нескольких лет. Два-три года вполне достаточно для создания новой финансовой структуры. По многим параметрам уже достигнуто предварительное согласие, есть понимание его целесообразности. Уже заключено соглашение о взаимодействии национальных банков развития пяти государств; есть продекларированное, но пока еще полностью не реализованное стремление к использованию национальных валют стран-членов во взаимных расчетах.

Создание совместного банка развития - это способ поставить на практические рельсы целый ряд проектов сотрудничества в рамках БРИКС в области высоких технологий, «зеленой» экономики, продовольственной безопасности и т.д. Банк должен взять на себя обеспечение стратегически значимых проектов в рамках БРИКС. Понятно, что его нельзя рассматривать как панацею, в общей работе должны участвовать банки развития соответствующих стран, другие финансовые институты стран-членов БРИКС. На мой взгляд, банк развития БРИКС должен играть роль стимулятора, инициатора и активно использовать ресурсы из других источников.

- Насколько успешна экономика ЮАР, которую присоединили к блоку БРИК в 2011 году, чтобы ставить эту страну в один ряд с Китаем, Бразилией, Индией, Россией?

- Присоединение ЮАР имеет преимущественно морально-политический смысл. Там есть свои проблемы, тем не менее это не только крупнейшая экономика Африки, но и наиболее развитая ее часть. ЮАР обладает большим международным авторитетом, связанным с тем, что страна прошла сложный путь борьбы с апартеидом. Победа над ним создала высокую репутацию лидерам этой борьбы, начиная с Нобелевского лауреата Нельсона Манделы.

- Экономисты «Голдман энд Сакс», которые, собственно, и ввели более 10 лет назад аббревиатуру БРИК, выделяли группу еще 11 стран с динамичными экономиками и в первую очередь обращали внимание на Мексику. Кто еще, на ваш взгляд, присоединится к блоку БРИКС в качестве составляющей многополярного мира, который, как считают многие эксперты, сейчас формируется?

- Сегодня среди стран БРИКС преобладает точка зрения, что не нужно с этим спешить. Нужно сделать паузу и в пятичленном составе отработать модель взаимодействия, выстроить надежный механизм принятия и исполнения решений. После этого можно рассматривать вопрос численного расширения в практической плоскости. Вместе с тем есть позиция, что поскольку БРИКС не только межгосударственное, но и фактически межцивилизационное объединение, то желательно иметь в его составе видного представителя мусульманского мира, коим может стать Индонезия или другая влиятельная страна исламского мира со светским характером власти.

- А много желающих влиться в ряды стран-членов БРИКС?

- Существует с десяток стран, которые по информационным и дипломатическим каналам высказывают свою заинтересованность.