В начале XXI в. мы становимся свидетелями и участниками эпохальных событий: мировой социально-экономический, политический, культурный ландшафт стремительно и, главное, непрерывно меняется. Рост «волатильности» и неопределенности - это уже не характеристики какого-либо периода, пусть даже достаточно длительного, а неотъемлемая черта современного развития. Кризис 2008-2010 гг. - первый мировой кризис эпохи глобализации - это лишь внешнее проявление глубинных изменений механизма глобальной экономики и ее отдельных элементов, имея в виду как национальные экономические комплексы, так и хозяйственные субъекты - от гигантских транснациональных компаний до мельчайших семейных предприятий. Приведем в связи с этим мнение главного исполнительного директора « General Electric» Дж. Иммельта, который полагает, что «нынешний экономический кризис не является частью цикла. Это - перезагрузка, эмоциональная, социально болезненная, экономическая перезагрузка. Те, кто это понимает, будут успешны. Непонимающие обречены». 

Развивая эту мысль, известный американский социолог Р. Флорида формулирует свое понимание происходящего: «Большая перезагрузка - широкое, фундаментальное преобразование экономического и социального порядка, которое связано не только с экономическими или финансовыми факторами в строгом смысле слова. Настоящая Перезагрузка изменяет как отдельные способы модернизации производства, так и весь экономический ландшафт... Со временем это приводит к формированию нового образа жизни, определяемого новыми желаниями и потребностями, новыми моделями потребления, создавая условия для расширения производства и повышения продуктивности, для появления лучших рабочих мест». Мысль о необходимости реформирования современной экономической системы звучала и в выступлении Б. Гейтса на Всемирном экономическом форуме в Давосе в январе 2012 г., где, характеризуя современный капитализм как «феноменальную систему», он, тем не менее, заявил: «Мы переживаем тяжелое время, когда закончился один период, но не начался другой».

Современные изменения структуры, динамики и трендов развития мировой экономики, выразившиеся в появлении на мировой экономической арене новых «полюсов роста», в том числе в восточноазиатском регионе - имея в виду, прежде всего Китай, переход к мультиполярной структуре мировой экономики и так называемому «новому нормальному росту», подразумевающему в том числе разноскоростную экономическую динамику развитых и развивающихся стран, формирование достаточно успешных национальных социально-экономических моделей в определенной степени альтернативных моделям стран с развитой рыночной экономикой формируют принципиально новую внешнюю, международную среду для развития национальных экономических комплексов и деятельности корпораций. В этих условиях правительства развитых стран - и в этом смысле Япония не исключение, а скорее один из наиболее ярких примеров - оказываются перед жесткой необходимостью изменения своей международной специализации, поиска своего нового места в мировой экономической структуре, выработки стратегии долгосрочного роста, способной обеспечить устойчивое социально-экономическое развитие, принимая таким образом новые вызовы в условиях изменчивости внешней среды.

В данной статье речь пойдет о месте Японии в мировой экономике, которая, как известно, стала первой азиатской страной, вырвавшнйся в число мировых лидеров. Это впоследствии стало одним из факторов модернизации экономик других азиатских стран. Ее успешная модель догоняющего развития на несколько десятилетий стала образцом для новых индустриальных стран Азии первой, а затем и второй волны. В результате в регионе сложилась и определенная модель разделения труда, в рамках которой Японии отводилась роль поставщика капитала, технологий, высокотехнологичной продукции, а страны-партнеры специализировались на более простой, трудоемкой продукции и играли роль производственной базы для японских корпораций.

В XXI в. ситуация коренным образом меняется. Япония утрачивает свою конкурентоспособность в производстве многих видов продукции обрабатывающей промышленности - например, доля высокотехнологичной продукции в экспорте Китая выше, чем в японском экспорте, а страны Восточной Азии - в частности, Республика Корея, НИС второй волны и даже Китай отчасти лишаются конкурентного преимущества в виде дешевой рабочей силы. В то же время Азия и в первую очередь Восточная Азия становится приоритетным регионом и во внешнеэкономической политике Японии, и в стратегиях ее корпораций. Не случайно, что первым зарубежным визитом нового премьер-министра Японии С. Абэ в январе 2013 г. стало турне по странам Восточной Азии - Вьетнам, Таиланд, Индонезия. При этом важно подчеркнуть, что в своих выступлениях во время визита японский премьер не раз высказывал мысль о равном партнерстве Японии и стран АСЕАН.

Каково реальное соотношение экономических потенциалов и уровней социально-экономического развития в Восточной Азии? Какую роль будет играть Япония в Восточной Азии? Сможет ли она претендовать на место экономического лидера, нужно ли ей к этому стремиться и в чем может состоять смысл ее лидерства? Какое место занимает регион во внешнеэкономической стратегии Японии? Каким будет разделение труда между Японией и ее ближайшими соседями? Для исследования всех этих и многих других актуальных для понимания нынешней и будущей ситуации в Японии и регионе необходимо понять реальные экономические позиции Японии в мире и Азии, обозначить уровни, стадии и траектории экономического роста в регионе в контексте тех глобальных изменений в мировой экономике, о которых говорилось выше.

Место Японии в мировой экономике
Какое же место занимает японская экономика в мировом производстве товаров и услуг сейчас? В соответствии с расчетами по ППС, Китай еще в конце 1990-х гг. обогнал Японию по абсолютным размерам ВВП, в 2000-е годы по этому показателю ее обошла и Индия. А в 2010 г. произошло эпохальное событие: Япония формально утратила статус второй экономики мира - расчет по текущему валютному курсу, уступив эту позицию Китаю, и стала «второй азиатской экономикой».

В условиях перехода мировой экономики к двухскоростной динамике Япония оказалась в низкоскоростном сегменте. Более того, в период финансово-экономического кризиса 2008-2010 гг. экономический спад в Японии был более глубоким, нежели в других развитых странах, и восстановление экономики после кризиса идет медленнее. На фоне замедления темпов экономического роста одной из ключевых проблем для Японии стала относительная утрата конкурентоспособности в целом ряде отраслей промышленного производства, включая некоторые отрасли средней и высокой технической сложности.

По индексу глобальной конкурентоспособности ВЭФ Япония занимает очень достойное 10 место из 144 стран, причем по сравнению с началом 2000-х гг. ее рейтинг существенно повысился. Из других азиатских экономик выше Японии в рейтинге 2012-2013 гг. стоит только Гонконг, «ближайшие» места других стран региона: Тайвань - 13 место, Республика Корея - 19, Малайзия - 25, Китай - 29, Таиланд - 38, Индонезия - 50, Индия - 59. По оценке экспертов ВЭФ, вместе с 34 другими странами Япония находится на стадии «конкуренции, движимой инновациями» - из экономик Восточной Азии в эту группу входят только Тайвань и Гонконг.

Однако при использовании индекса ВЭФ для оценки национальной конкурентоспособности, следует учитывать особенности методики его расчета: этот индекс все же в большей степени определяет условия, потенциал поддержания и повышения конкурентоспособности компаний и всей национальной экономики. Показателем же реальной конкурентоспособности экономики страны, отдельных отраслей, компаний, по нашему мнению, может скорее служить положение на международном рынке. В последние десятилетия происходит снижение доли Японии в мировой торговле - впрочем, это характерно для всей группы развитых стран. В 2013 г. Япония занимала 4 место в мировом торговом обороте и по экспорту, и по импорту, а ее доля в мировом товарном экспорте составляла 4,5 % против 10,3% в 1986 г.

Факторы, обусловливающие снижение доли Японии, как и других развитых стран в мировой торговле, в общем-то, известны. Это - переход этих стран на постиндустриальную стадию развития, в той или иной мере сопровождающийся деиндустриализацией, конкуренция со стороны успешно индустриализирующихся развивающихся стран Восточной Азии и Латинской Америки, прогрессирующая транснационализация бизнеса. В условиях, когда производственные системы компаний представляют собой разветвленные международные сети, основными субъектами международной, а правильнее сказать, трансграничной торговли становятся не столько страны, сколько компании, растет доля внутрифирменных торговых операций, а предметом международной торговли все больше становятся не товары и услуги, а добавленная стоимость. В 1998-2013 гг. вклад промежуточной продукции в рост экспорта Японии составлял около 75%, для Китая этот показатель равнялся примерно 40%, стран Восточной Азии - за исключением Китая - 60%, стран АСЕАН - Индонезия, Малайзия, Филиппины, Сингапур, Таиланд, Вьетнам - около 77 %.

Разделение труда между Японией и странами Восточной Азии в настоящее время определяется межрегиональным движением промежуточной продукции, в рамках которого Япония имеет доминирующие позиции. Япония имеет положительное сальдо в торговле промежуточной продукцией с Республикой Корея, Китаем, Тайванем, странами АСЕАН. В результате между Японией и странами Восточной Азии складывается следующая модель разделения труда: Япония сохраняет свое конкурентное преимущество в экспорте частей и компонентов, материалов и другой промежуточной продукции, импортируя первичную продукцию и потребительские товары. Однако при этом складывается такая ситуация, при которой Япония «отдает» значительную часть добавленной стоимости странам, где размещаются производства японских корпораций, что и становится одним из факторов снижения доли страны в мировой торговле.

Вполне закономерна тесная взаимосвязь и взаимообусловленность описанной выше модели торговых отношений в регионе и потоков прямых инвестиций. Движение японских ПИИ и в регионе, и в глобальном масштабе характеризуются значительным преобладанием их экспорта из Японии над импортом. Японские инвестиции составляют заметную часть притока ПИИ и играют важную роль в экономике ряда стран Восточной Азии - например, в 2013 г. ПИИ, поступившие из Японии в Сингапур, были эквивалентны 14,6% ВВП этой страны, для Таиланда этот показатель равнялся 11,7%, Гонконга - 9,3%. Доля Азии в накопленных за рубежом ПИИ составляла в 2013 г. около 25% против 19% в 2003 г., в то время как удельный вес Северной Америки сократился с 42 до 31%. В 2013 г. чистый годовой приток японских ПИИ в Китай был уже сопоставим с инвестициями в США - соответственно 12,6 и 14,7 млрд. долл.

Итак, по целому ряду основных традиционных количественных показателей, характеризующих место страны в мировой экономике и международном экономическом обмене, Япония уступает свои позиции. Вместе с тем в условиях меняющейся экономической действительности, очевидно должны вноситься коррективы и в систему приоритетов экономического развития стран и регионов, и в систему оценки уровня развития стран.