Особенностью последнего десятилетия является кардинальная трансформация мирового энергетического пейзажа, особенно в секторе углеводородного сырья. В рекордно короткие по историческим меркам сроки заметно поменялось соотношение сил между странами - участницами рынков жидкого топлива и природного газа. В числе немногих стран, получивших в результате указанных преобразований наибольшие дивиденды и дополнительные рычаги влияния, безусловно, доминируют Соединенные Штаты. Заметно усились позиции этой страны в качестве лидера мирового топливно - энергетического рынка, тогда как большинство других стран стали более уязвимыми к изменениям рыночной конъюнктуры.

«В энергетике Соединенных Штатов происходят глубинные изменения, и их влияние будет ощущаться далеко за пределами Северной Америки  и энергетического сектора. В новейшей истории можно найти немного событий, сопоставимых по масштабам их влияния на мировую экономику и международные отношения с эффектом освоения ресурсов сланцевого газа и трудноизвлекаемой нефти, добыча которых в последние годы растет «взрывными» темпами.

На наших глазах развертывается процесс превращения США из страны, дефицитной по нефти и газу, в энергоизбыточную. Соединенные Штаты уже догнали Саудовскую Аравию по производству нефти и обошли Россию по объему добычи ПГ. США стали позиционироваться в мире в качестве одного из крупнейших экспортеров энергоносителей, причем не только угля, но и нефтепродуктов. Администрацией Б.Обамы рассматриваются возможности выхода США на рынки СПГ и непереработанной нефти.

С 2014 г. одним из определяющих факторов ценообразования на мировых рынках становится рост нефтедобычи в США, резко сокращающий потребности этой страны в импорте жидкого топлива и оказывающий реформирующее влияние на сложившиеся торговые потоки. Во многом по причине наращивания производства в США,рынки нефти и ПГ в настоящее время характеризуются существенным превышением предложения над спросом.

Резкое понижение внутренних цен на моторное топливо и ПГ имело серьезное воздействие на весь ход экономического развития США. Снизились затраты населения на содержание автомобильного парка, созданы стимулы для роста производительности труда и повышения конкурентоспособности энергоемких отраслей экономики. Сильный и стабильный энергетический сектор рассматривается администрацией Б.Обамы в качестве генератора занятости и драйвера экономического роста.

Революция наблюдается не только в добыче углеводородов, но и в том, как американцы потребляют энергоносители, прилагая огромные усилия для повышения энергоэффективности всех секторов экономики. За 2007-2013 гг. спрос на энергоносители в США сократился на 5%, при том, что ВВП этой страны увеличился за указанный период на 6%. Структура энергобаланса меняется в пользу ПГ, заметными являются успехи страны и в возобновляемой энергетике.

В основе указанных достижений лежит проводимый страной курс на инновационное развитие в целях сохранения и укрепления технологического лидерства. На примере США становится понятно, что достижение заметных результатов в реформировании ТЭК, объявленного в США стратегическим активом, возможно в течение достаточно короткого промежутка времени, если это время потрачено на инновационные преобразования.

Вместе с тем, сам по себе рост предложения углеводородного сырья не снимает озабоченностей США проблемами обеспечения энергетической безопасности. На фоне заметного замедления темпов экономической активности в мире остаются неопределенности и в отношении перспектив дальнейшего развития «сланцевой революции», отражением которых является сохраняющаяся и даже усиливающаяся нестабильность на топливных рынках.

В создавшихся условиях заметно повышается значение геополитического фактора, происходит политизация всего, что связано с энергетикой. Энергетическая дипломатия США сделала своим новым приоритетом Азиатско-Тихоокеанский регион и получила установку на ослабление позиций России на энергетическом рынке Европы. Указанные тенденции постоянно подогревают интерес к проблемам топливно-энергетического комплекса США, трансформация которого оказывает столь заметное воздействие на глобальную экономику.

В мире развернулась дискуссия по целому ряду ключевых проблем, связанных с глобальными последствиями «сланцевой революции», аналитики вынуждены переписывать прогнозы развития мировой энергетики на ближайшие годы и более долгосрочную перспективу с учётом американского фактора. Сейчас уже можно говорить о том, что первый тест на прочность, связанный с обрушением цен на нефть на мировом рынке в 2014 г., «сланцевая революция» и ее автор - США выдержали. Тем не менее, в числе наиболее обсуждаемых вопросов остаются, в частности, следующие: как долго продолжится «сланцевый бум» в США и когда будет достигнута «точка перегиба»; какими будут экономические и геополитические последствия роста поступления на рынок американских трудноизвлекаемой нефти и сланцевого газа.

Не менее актуальными представляются сейчас прогнозы в отношении того, как будет в дальнейшем изменяться «расстановка сил» в мировой энергетике; нужно ли другим странам идти по стопам американцев в освоении труднодоступных месторождений на суше и на шельфе, особенно в Арктике; какие последствия от снижения цен на углеводородное сырье можно ожидать для развития возобновляемой энергетики и т.д.

Энергетическая стратегия Б. Обамы
Формирование энергетической политики относится к числу основных приоритетов администрации Б.Обамы. Демократическая администрация пришла к власти, вооруженная прогнозами, предвещавшими долгосрочное падение добычи углеводородного сырья и рост зависимости от импорта жидкого топлива. В течение почти всего первого президентского срока Б.Обама позиционировал себя в качестве сторонника «чистой» энергетики и пытался дистанцироваться от нефтяных ТНК, а также от видных деятелей республиканской партии, имевших непосредственное отношение к нефтяному бизнесу.

Однако, в результате «сланцевой революции» американцы, похоже, надолго распрощались со стереотипами прошлого века. Объявленная Б.Обамой «всеобъемлющая» энергетическая стратегия все больше приобретает характер «избирательной» политики, концентрирующейся не на широкой гамме энергоресурсов, а лишь на сланцевом газе и нефти. По мнению аналитиков, вследствие «почти сингулярного фокусирования» Б.Обамы на этих видах энергоресурсов в выигрыше оказались сторонники углеводородной энергетики.

Америка все больше подсаживается на нефтяную и газовую «иглу» и эта ситуация, похоже, не вызывает у нее отторжения. Журнал «Форбс» иронизировал по этому поводу, что Б.Обама продемонстрировал Америке «хэттрик», но не тот, который от него ожидали, поскольку слишком много поставлено на карту в экономическом плане для Президента и демократической партии, чтобы рискнуть поставить под угрозу «самое яркое достижение в американской экономике - «сланцевую революцию».

Аналитики называют это явление «когнитивным диссонансом» - свойственной инициативам Белого дома двойственностью, неспособностью прийти к консенсусу между популистскими лозунгами, теоретическими разработками и необходимостью принятия прагматичных экономически обоснованных решений.

Приходится констатировать, что за два неполных срока президентства, демократам так и не удалось четко расставить акценты и выстроить иерархию целостной энергетической политики. Сама концепция «всеобъемлющей» энергетической стратегии по своей сути является аморфной и во многом заимствованной. По всей видимости, преобразования в энергетике происходили столь высокими темпами, а перспективы ее дальнейшего развития являются настолько неопределенными, что действующая администрация оказалась не в состоянии на данном этапе адекватно и в полном объеме оценить все возможные последствия трансформации американского ТЭК.

Строго говоря, принципиально новых положений в энергетической стратегии Б.Обамы в сравнении с его предшественниками достаточно мало, а вот заимствований несоразмерно много. Обнародованные Б.Обамой программы и инициативы в основном были скомпонованы на базе административных и законодательных актов, разработанных администрациями Дж.Буша и Дж.Буш-мл., и в лучшем случае, «переупакованы для официальной презентации».

Сроки реализации многих президентских инициатив благоразумно сдвинуты за временные пределы, отведенные действующей администрации, а сами документы страдают недоговоренностями и оставляют резервации в отношении будущих действий администрации. «Проблема с энергетическим планом Обамы состоит в том, - отмечают эксперты, - что его невозможно подтвердить математическими расчетами. Цифры раздуты в каждой категории: прогнозируемая отдача на инвестиции, численность рабочих мест, которые эти новые технологии создадут, результирующий стимул для экономики и сокращения выбросов парниковых газов».

Для объективной оценки результатов происходящих в США структурных сдвигов в энергетике потребуется значительно больше времени. Вместе с тем, не имеет смысла отрицать те позитивные изменения, которые действительно имели место и уже обеспечили положительные результаты. В стране поддерживается достаточно благоприятный инвестиционный климат. Возросли объемы выработки электроэнергии из ВИЭ, повысилась привлекательность возобновляемой энергетики, активно внедряются технологии энергосбережения. Определенный прогресс достигнут в плане внедрения биоэтанола и других видов альтернативного топлива на транспорте, открываются экспортные рынки для «зелёных» технологий и биотоплива.

Максимально благоприятные условия созданы для «возрождения» обрабатывающей промышленности. В качестве драйвера реиндустриализации используются инновации, а также технологический обмен между гражданским и оборонными секторами хозяйства. Бум, связанный с освоением ресурсов нетрадиционных нефти и СГ, некоторые аналитики сравнивают со стимулирующим воздействием, которое автомобильная промышленность Детройта сыграла в свое время для развития американской экономики. В основе этого процесса лежат процессы инновационного развития ТЭК.

Снижение цен на нефть и ПГ уже ощущается на уровне бензоколонки и счетах за коммунальные услуги. Однако даже это обстоятельство не повлияло на достаточно негативную оценку значительной частью населения США итогов деятельности демократической администрации и лично Президента. Согласно данным последних опросов, проводимых Институтом Геллапа, почти три четверти респондентов недовольны тем, как правительство управляет страной.

Курс на систематическое увеличение бюджетных расходов не завоевал популярности в период низких темпов экономического роста, поскольку он ведёт к дальнейшему росту дефицита государственного бюджета, увеличению государственного долга и понижению уровня жизни населения, а заветы «жить по средствам» далеко не всегда выполняются самими федеральными органами власти.

Программные заявления Белого дома по проблемам развития ТЭК грешат риторикой американской исключительности. Так, в еженедельном обращении к нации 27 сентября 2014 г. Б.Обама утверждал, что «весь мир смотрит на Америку» и «будет продолжать делать это на протяжении грядущих поколений», поскольку США лидируют в мире в противостоянии целому ряду серьезнейших вызовов, стоящих перед человечеством, включая угрозу климатических изменений».

На фоне безусловных достижений американской энергетики в 2009-2014 гг. прослеживаются существенные просчеты в формировании и реализации энергетической стратегии. Существующий разрыв между амбициозностью поставленных задач и ограниченностью ресурсов для их реализации усиливают пессимизм в отношении конечных результатов реформирования ТЭК. Поставленная администрацией Б.Обамы задача решить сложнейшую «триединую» задачу - energy trilemma термин, введенный Всемирным энергетическим конгрессом - обеспечить поставки надежной энергии по приемлемым ценам и притом экологически чистой, оказалась слишком масштабной и нереализуемой в пределах отведенного для одной президентской администрации срока.

Безусловной заслугой действующей администрации является ее приверженность идее технологического перевооружения ТЭК. Однако даже для США идея лидерства абсолютно на всех направлениях развития современной энергетики оказалась нереализуемой. Обещания обеспечить адекватную и системную поддержку инноваций в энергетике после истечения срока действия предусмотренных ARRA временных стимулирующих мер, оказались неподкрепленными необходимым финансированием.

Гегемония США уже почти не ощущается в возобновляемой энергетике. На ряде ключевых направлений альтернативной энергетики Китай и некоторые страны ЕС давно опередили США и американцам приходится конкурировать за сохранение лидерства или даже догонять страны, которые еще недавно воспринимались ими как развивающиеся.

Резкий «разворот» в сторону углеводородной энергетики оказался шоковым как для сторонников, так и для оппонентов Президента. В руководстве страны и в Конгрессе нарастает конфликт интересов между адептами приоритетного развития углеводородной и приверженцами возобновляемой энергетики. «Всеобъемлющая» стратегия развития энергетики в понимании американцев становится «все более отдаленной мечтой», а не политической реальностью.

По мнению «зеленых» - бывших соратников Президента, «всеобъемлющая» стратегия в действительности оказалась «слоганом», предназначенным для того, чтобы снизить накал политических страстей и, под этим «плащом», протащить политический курс на углеводородное топливо. В январе 2014 г. их представители направили Президенту коллективное письмо, в котором было заявлено, что проводимый им курс фундаментально расходится с задачей сокращения ВПГ. На этом фоне даже вице-президент Дж.Байден счел необходимым предостеречь Б.Обаму против дальнейшего развития сценария, при котором США будут отставать по инвестициям в «зеленую» энергетику.

Впрочем, «сланцевый бум» сам по себе вносит коррективы в доктрину «чистого» энергетического будущего и реально ухудшает перспективы для ВИЭ, бурно развивавшихся в течение первого срока пребывания у власти Б.Обамы под влиянием субсидий и налоговых льгот. Сторонники углеводородной энергетики, напротив, окрестили проповедуемую Б.Обамой доктрину «чистого» энергетического будущего «соблазнительной приманкой», отвлекающей ресурсы государства на проекты, «экономические выгоды от которых вряд ли смогут ощутить на себе широкие слои населения». Действующего Президента упрекают в недооценке роли частного сектора в «сланцевой революции». Объединенный экономический комитет Конгресса обвинил Б.Обаму в том, что за годы пребывания у власти его администрации «двигатель частного предпринимательства в США постоянно находился в положении первой передачи».

Оппоненты Б.Обамы утверждают, что рост производства в нефтегазовой отрасли имел место не столько вследствие действий администрации Белого дома, сколько вопреки им: «Обама продолжает считать своей заслугой рост производства в США нефти и природного газа, хотя почти весь прирост имел место на частных землях и землях штатов - но не на федеральных землях».

Определенная доля истины в этих утверждениях присутствует, учитывая, что основная заслуга в освоении ресурсов СГ и трудноизвлекаемой нефти действительно принадлежит компаниям частного сектора. Вместе с тем, было бы несправедливо отрицать заслуги министерства энергетики и национальных лабораторий на этом направлении. Государственная поддержка явилась мощным стимулом для возрождения не только возобновляемой энергетики. Без государственных расходов на НИОКР и подпитки в виде налоговых льгот для частных корпораций оказалась бы значительно сложнее достигнуть прорыва в добыче СГ и трудноизвлекаемой нефти.

Республиканцы уличают Б.Обаму в том, что он неправомерно приписывает на свой счет достижения в развитии углеводородной энергетики, в основе которых лежат акции, инициированные предшествующими администрациями. И в то же самое время они усматривают в политике Б.Обамы недооценку ее возможностей. По их мнению, «климатический экстремизм» Б.Обамы доводится до крайностей, «граничащих со здравым смыслом», поскольку альтернативную энергетику в обозримой перспективе трудно рассматривать в качестве серьёзного конкурента энергетике, основанной на ископаемых энергоресурсах. Дело доходит до обвинений в адрес Агентства по защите окружающей среды в «удушении» нефтегазовой отрасли с помощью бюрократических методов регулирования ГРП.

Республиканцы саботируют предложенное Б.Обамой сокращение федеральных субсидий для нефтегазовой отрасли, считая его тормозом для расширения национального производства. В числе ошибок Б.Обамы они называют якобы развязанную его администрацией «войну углю», сопротивление Президента планам строительства ядерного могильника Yukka Mountain, нефтепровода Keystone XL, а также договоренности с Китаем по ВПГ. Упоминается и о том, что вопреки обещаниям, электростанции США до сих пор не связаны в единую «интеллектуальную» энергетическую сеть, а система трубопроводов так и не была приспособлена к новым реалиям.

Вместе с тем, нельзя не отметить, что нефтяной и газовый бум, начало которого совпадает с приходом к власти администрации Б.Обамы, обеспечивает Соединенным Штатам уникальный шанс усилить их энергетическую безопасность. По выражению американского аналитика, вопрос достигла ли добыча нефти в США своего пика, снят с повестки дня, дебатируется другой вопрос - сколько еще лет должно пройти, пока она достигнет своего максимума.

В национальном и международном сводных индексах рисков энергетической безопасности, ежегодно обновляемых Институтом энергетики XXI века, США переместились с десятого места в 2002 г. на шестое. По мнению авторов, в предстоящие 10-15 лет ситуация может продолжать улучшаться.

Вместе с тем, возникает немало вопросов к действующей администрации в связи со своеобразной трактовкой Белым домом вызовов энергетической безопасности. Ее сфокусированность на достижении самообеспеченности по нефти за счет сокращения импорта игнорирует действительную уязвимость Америки как крупнейшего в мире потребителя жидкого топлива. Зависимость США от импорта энергоресурсов является функцией объемов его потребления безотносительно источника происхождения.

В силу отсутствия экономически обоснованной альтернативы нефти, ископаемые энергоносители, по-видимому, еще долго будут играть доминирующую роль в обеспечении стабильного предложения доступной энергии на внутреннем рынке. Специальная комиссия по вопросам нетрадиционной энергетики и национальной безопасности пришла к пессимистическому выводу - энергетическая безопасность будет еще долго оставаться «ключевой озабоченностью внешней политики» США, независимо от усилий, предпринимаемых Белым домом.

По прогнозу министерства энергетики, стратегическая зависимость от импорта нефти будет снижаться только до 2030 г., в последующий период она может вновь нарастать: «США не смогут пробурить или гидроразовать дорогу к «энергетической независимости». Если США переоценят возможности «сланцевого бума», игнорируя альтернативные энергоресурсы и энергосбережение, их энергетическая безопасность может пострадать.

Да и сама по себе идея достижения абсолютной энергетической независимости представляется надуманной. По экономическим и политическим соображениям для США нет особой необходимости полностью отказываться от иностранной нефти. Не случайно в качестве альтернативы «энергетической независимости» некоторыми исследователями предлагается доктрина «энергетической взаимозависимости- ситуации, при которой США смогут играть важную роль и как важнейший потребитель и как поставщик энергоресурсов на глобальных рынках.

Наблюдаемое в последнее время снижение мировых цен на нефть заставляет нервничать компании, осваивающие месторождения СГ и трудноизвлекаемой нефти. Низкие цены на внутреннем и внешнем рынках и опасения в отношении перспектив дальнейшего развития мировой экономики негативно отражаются на доходах и налоговых платежах американских нефтяных компаний. При этом создается неуверенность в отношении целесообразности разработки части месторождений и ухудшаются возможности реализации экспортных проектов по СПГ и нефти.

Тем не менее, события второй половины 2014 г. показали, что газо и нефтедобыча в США является более жизнеспособной, чем предполагалось. Не следует также забывать, что процесс удешевления технологий добычи СГ и труднодоступной нефти, а также оборудования и применяемых материалов, продолжается. По прогнозам, США смогут превзойти Саудовскую Аравию по производству нефти и стать экспортером СПГ в основном в азиатские страны уже в ближайшие годы. Однако, аналитики предупреждают, что если Соединенные Штаты и станут Саудовской Америкой, то лишь на короткий срок.

Учитывая всю совокупность факторов на стороне производства и предложения, логично предположить, что в среднесрочной перспективе нефтяная отрасль, скорее всего, останется ориентированной в основном на обеспечение потребностей внутреннего рынка по сырой нефти, удерживая при этом уже завоеванные позиции в экспорте нефтепродуктов. К такому выводу склоняется, в частности, МЭА. По оценкам агентства, к 2017 г. Соединенные Штаты станут главным производителем нефти в мире, но не крупнейшим экспортером.

Сланцевая революция развивается сейчас как чисто американский феномен. Ее драйвером является, в том числе тот факт, что в США владельцам земли принадлежат права на все полезные ископаемые под их участками на любой глубине, тогда как землевладельцы в европейских странах такими правами не обладают. Кроме того, в Европе природоохранное законодательство значительно более жесткое в сравнении с США и полностью отсутствуют необходимое оборудование и инфраструктура.

Однако, возникают опасения, что американцы сами «выпустили джина из бутылки», упустив из вида тот факт, что ресурсами нетрадиционных углеводородов располагают также Китай, Аргентина, Австралия, Россия и другие страны. В ближайшие годы не все перечисленные страны смогут приступить в разработке СГ иили трудноизвлекаемой нефти в коммерческих масштабах, но по мере совершенствования технологий и снижения издержек добычи перспективы для освоения таких месторождений могут улучшаться.

В самих США присутствуют опасения, что наибольшие выгоды от наращивания поставок американского СПГ и понижения цен на энергоносители получат потребители, особенно Китай - страна, в усилении позиций которой в мире американцы заинтересованы меньше всего. А вот ОПЕК, Канада, Мексика, Венесуэла или Аргентина вряд ли с пониманием отнесутся к претензиям американцев занять место монопольного поставщика энергоносителей на азиатские и европейские рынки. По мнению некоторых аналитиков, отказ стран ОПЕК снизить объемы добычи в целях стабилизации цен можно рассматривать в качестве индикатора их отношения к курсу США на расширение добычи трудноизвлекаемой нефти.

Политическая составляющая всегда играла доминирующую роль при принятии Белым домом стратегических решений, в том числе по вопросам энергетической стратегии. В течение всего срока пребывания у власти администрации Б.Обамы ей постоянно приходилось выходить на компромиссные решения, поскольку контроль над палатой представителей сохранялся у республиканцев. А по итогам промежуточных выборов в Конгресс в ноябре 2014 г. республиканцы завоевали большинство и в верхней палате. Это означает, что они теперь могут укрепить свое влияние в профильных комитетах по энергетике и будут оказывать большее влияние на процесс формирования бюджета министерства энергетики.

«Паралич» Конгресса, отсутствие общественного консенсуса, оппозиция проводимому Б.Обамой курсу со стороны крупных корпораций ТЭК, которые традиционно поддерживают республиканцев, будут вынуждать Президента постоянно подыгрывать то одной, то другой части политического истеблишмента страны. Для Б.Обамы сохраняется возможность самостоятельно проводить лишь те ограниченные инициативы, реализовать которые возможно в рамках компетенции Белого дома без одобрения Конгресса.

В сложившейся после выборов ситуации становится возможной сдача позиций администрацией Б.Обамы, хотя и не без сопротивления по таким ключевым вопросам, как экспорт СПГ и непереработанной нефти - выдача разрешений по принципу fast track, освоение ресурсов Арктического национального природного заповедника на Аляске и континентального шельфа Атлантического и Тихого океанов, а также окончательное решение судьбы нефтепровода Keystone XL.

Вместе с тем, как оказалось, республиканцы, которые активно противодействовали Б.Обаме во всем, что касается энергетической политики, в создавшихся условиях вряд ли сами смогут предложить много новых идей. Как подчеркнуто в статье в журнале «Форбс», их политика не будет более про-нефтяной, поскольку Б.Обама уже реализовал на практике все их основные пожелания. Комитет палаты представителей Конгресса объявил о намерении выстраивать энергетическую политику США, исходя из реальностей избыточного предложения на рынках углеводородного сырья.

Не исключено, что республиканцы усилят акценты на использование национальных ресурсов углеводородного сырья, ослабление поддержки альтернативной энергетики, модернизацию энергетической инфраструктуры и смягчение действующих экологических ограничений, особенно для тепловых электростанций. В этих целях, ими, в частности, предлагается: - провести модернизацию энергетической инфраструктуры; - диверсифицировать портфель энергоресурсов для электроэнергетики; - поощрять возрождение обрабатывающей промышленности; - стимулировать инновации и рост энергоэффективности; - инициировать «новую эру энергетической дипломатии».

Имеются основания полагать, что будущая энергетическая доктрина США в оставшиеся два года пребывания у власти Б.Обамы будет содержать больше инструментов активной геополитики, базирующейся на доктрине политического, экономического и технологического лидерства и «необходимости» продвигать в мире американские ценности демократии, либерализма и рыночной экономики.

Именно против такого развития событий предостерегает журнал Foreign Affairs, напоминая, что «время глобальной гегемонии США подошло к концу», а «концепция глобального гегемонизма в принципе уже исчерпала себя». Добиваться своих целей в энергетической политике США будут всеми имеющимися в их распоряжении средствами, включая расширение физического присутствия на экспортных рынках, усиление своего влияния в международных организациях и форсирование переговоров о Трансатлантическом партнерстве по торговле и инвестициям с ЕС и Транс-Тихоокеанском партнерстве со странами АТР и Канадой.

Россия рассматривается США в настоящее время в основном как конкурент на европейском и азиатском рынке. Вместе с тем, остаются шансы на то, что по мере ослабления международной напряженности, будет возрождаться интерес к восстановлению двустороннего сотрудничества в энергетике на тех направлениях, где у наших стран остаются совпадающие интересы.

Накопленный США уникальный опыт интенсивного инновационного развития отраслей ТЭК имеет для нашей страны практическое значение, учитывая, что Россия по-существу только приступает к масштабному освоению нетрадиционных энергоресурсов. В работе по перестройке российского ТЭК от ресурсно-сырьевой модели развития к ресурсно-инновационной, может также оказаться полезным опыт постановки и решения администрацией Б.Обамы амбициозных народнохозяйственных задач, причем не только в нефтегазовой отрасли, но и в альтернативной энергетике и в сфере энергосбережения.

В частности, для нашей страны представляют особенности энергетической политики действующей администрации США по стимулированию участия сравнительно небольших компаний в освоении труднодоступных месторождений СГ, а также в развитии возобновляемой энергетики. США также могут служить примером осмотрительного отношения к освоению ресурсов Арктики, принимая во внимание тот факт, что ведение работ в ледовой обстановке является серьезным технологическим вызовом и требует нестандартных производственных решений, уникальных технологий, многие из которых пока не существуют, а возможно - объединения усилий целого ряда стран.