Американская экономика как арена развитых рыночных отношений органически включает в себя все возможные циклические процессы, которые из-за сравнительно мало стесненного внешними факторами развития проявляются здесь в наиболее явной форме. Вековая тенденция состоит в постепенном сглаживании периодического экономического цикла. В течение ста с четвертью лет до начала 1980-х годов экономика США находилась в состоянии рецессии 35% времени этого периода. Экономический спад 2001 г. был настолько легким, что его официально зарегистрировали уже после начала нового подъема. Главной причиной этой тенденции является то, что рыночные механизмы цикла, доминировавшие раньше, все более ограничиваются балансирующим воздействием со стороны некоммерческих сил. Эту роль играет опережающее развитие государственного, общественного и индивидуально-семейного укладов современной смешанной экономики.

Вместе с тем опыт США демонстрирует полное сохранение роли кризисов как моторов инновационного развития. Они очищают экономику от старых отраслей и методов, наиболее глубокие преобразования и скачки происходят именно во времена низких кризисных темпов. Более того, чем глубже кризис, тем сильнее оказыва ются качественные преобразования. Так, кризис 1929 г. означал для США вход в постиндустриальную эпоху. Глобальные проблемы 1970-х и 1980-х гг., когда в США были кризисы, бушевала стагфляция, и страна на всех рынках электронного ширпотреба уступала Японии, был подготовлен скачок в энергосбережении, началась компьютерная эра, сформировалась информационная революция. Поэтому при анализе циклического аспекта модели требуется еще раз подчеркнуть малую содержательность темпа прироста ВВП, поскольку он не может характеризовать инновационность реальной "начинки" продукции различных стран, а тем более - сдвиги в социально-экономическом развитии страны.

Активные антикризисные действия американской администрации и бизнеса в условиях крайней неопределенности и сложности современной ситуации в мире представляют собой итерационный процесс с неизбежной чередой проб и ошибок. Однако тот факт, что в числе первоочередных задач в перечне антикризисных мероприятий неизменно фигурирует поддержка сфер образования, науки, энергетики, свидетельствует, что за текущими процессами финансового кризиса формируется новая волна инновационного развития. Вследствие этого ориентация на конъюнктурные данные, которые говорят об ослаблении тех или иных позиций США, чревата опасностью проглядеть очередной инновационный рывок этой страны. 

Для характеристики современной ситуации важно то, что помимо обычных спадов американская модель развития включает и другие категории кризисных явлений, движение которых может совпадать и взаимодействовать с циклическими, но вызывается иными в гораздо большей мере субъективными причинами, кризисы, вызываемые неконтролируемыми финансовыми процессами. Сильнейший финансовый кризис 2007 г. привел к рекордному обвалу биржевых курсов американских корпораций, банкротству ряда крупных банков и страховых компаний, что в свою очередь вызвало торможение инвестиционной деятельности и темпов роста, скачок безработицы. Эти события в значительной мере сковали потребительскую активность населения, что в свою очередь поставило под удар некоторые системообразующие корпорации реального производства, углубило циклический экономический кризис. Обвальное падение курсов акций означало удар по уникальному "экспортному товару" страны - праву собственности на американские корпорации, по их экономической отдаче и престижу. Следует, однако, учитывать, что оно произошло на пике стоимости биржевых активов, которая достигла рекордного уровня за всю историю ее существования. Американские корпорации, олицетворяющие предпринимательскую активность экономики, внешнеполитический вес, инновационный и образовательный потенциал США, остаются товаром высокого спроса на мировом рынке капиталов. Уровень прибыльности по всей совокупности фирм, оставаясь высоким, все же продолжил тенденцию к сокращению. 

Поскольку в сегодняшнем мировом хозяйстве финансовые факторы играют огромную роль, нельзя обойтись без четкого представления об их роли в американской модели. Возможности американской финансовой системы остаются в глобальных масштабах универсальными, уникальными и незаменимыми. Поэтому, несмотря на биржевой провал, США уже долгое время не испытывают трудностей в привлечении средств из-за границы. Вместе с тем феномен подъема 1990-х гг., который, как отмечалось, продемонстрировал ряд новых черт воспроизводства, показал, что его неправомерно рассматривать как финансовое, спекулятивное поверхностное явление. На деле финансовый фактор только форсировал инвестиционный бум, создав дополнительные источники его финансирования. В период подъема в 2003- 2007 гг. темп роста производительности обогнал рекордные показатели 1990-х гг. без посредства экстраординарных финансовых факторов, а сам "финансовый пузырь" того времени был легко преодолен.

Главной предпосылкой финансовых кризисов текущего века является игнорирование агентами вторичного характера финансовой сферы, ее зависимости от реальных процессов воспроизводства. В то время как реальный потенциал страны является величиной определенной и конечной, спекулятивная финансовая активность может произвольно отрываться от реальных экономических процессов (по оценкам, величина деривативов на мировом финансовом рынке превысила 400 трлн долл.). Финансовый кризис в США является результатом далеко зашедшей бесконтрольности мировых (прежде всего американских) финансовых институтов, которая стала возможной в результате давления своекорыстных групп интересов США и других стран на выбор курса экономической политики, а также конкретных профессиональных ошибок, добросовестных заблуждений и спекулятивно-коррупционных действий. Эти причины, как было во все времена, ведут к нарушению простых, основополагающих правил кредитно-финансового процесса.  

Специфика современного кризиса по сравнению с прошлыми историческими аналогами состоит в глобальных масштабах финансовых отношений, а также в том, что на сей раз он возник в результате обвальной практики использования "новейших научных достижений" по разработке формализованных инструментов финансового рынка. Для характеристики глобальной роли США этот своеобразный "симбиоз экономической науки и финансовых спекуляций" имеет значение потому, что данный инструментарий в очень большой мере разрабатывался и продвигался в рамках мейнстрима американских экономических исследований. Помимо этого имеются более объективные дисбалансы экономики страны. Важным фактором, отягчающим экономическое положение США, является чрезмерная внутренняя и внешняя государственная задолженность, которая работает на латентную фундаментальную неустойчивость американской экономики.

В прошлом, благодаря преобладанию здоровых элементов, преодоление американской экономикой и населением явных и весьма значительных "финансовых пузырей" происходило, несмотря на самые мрачные прогнозы и дежурные аналогии с кризисом 1929 г., сравнительно легко. В самом начале века корпоративные и индивидуальные инвесторы и потребители, несмотря на 4-7-триллионные (по разным оценкам) цифры виртуальных потерь, сохранили потенциал роста, в течение короткого времени восстановили и увеличили стоимость своих активов. В результате огромный финансовый навес выполнил функцию поддержки опережающего развития здоровых фирм инновационного сектора экономики. Этот опыт внушает определенный оптимизм, но, конечно, не дает гарантии от возможных тяжелых последствий спекулятивной финансовой политики государства и частного сектора на сегодняшний день и на будущее. В 2009 г. США еще не испытывали серьезных затруднений при обслуживании государственной задолженности и поддержании устойчивости национальной валюты. Однако это положение могло бы резко ухудшиться в случае срыва экономики в более глубокий кризис. 

Внутренняя и внешняя финансовая задолженность США до сих пор уравновешивается огромными масштабами их реального потенциала, в первую очередь такими факторами, как инновационное лидерство, инвестиционная привлекательность корпораций, устойчивость обязательств ФРС, доверие к институтам американского фондового рынка. На перспективу финансовые неурядицы не парализовали ни один глубинный фактор положения США в мире. При активности механизмов самодвижения американское хозяйство выгодно отличается от своих главных конкурентов высокой открытостью, гибкостью и приспособляемостью рынков продукции, труда и капитала. В первую очередь это относится к человеческому потенциалу США, предпринимательским стимулам, притоку умов извне, приросту населения и динамизму его потребностей. В этом же ряду стоят высокая производительность труда, состояние сфер науки и образования, военный и военно-промышленный потенциалы, политическая стабильность, состояние всей сферы экономических институтов. Это говорит о том, что не следует абсолютизировать замедление темпов рос та американского ВВП и ухудшение других связанных с ними конъюнктурных показателей, учитывая также и то, что аналогичные трудности испытывают все страны мира. 

Следует подчеркнуть, что в обнаружившейся зависимости финансового кризиса от субъективных, профессиональных и спекулятивных аспектов экономического поведения менеджмента и собственников заложена и принципиальная возможность лечения этой мировой экономической болезни посредством законодательных и административных действий государства и защитных мер самого корпоративного сектора. Кризис породил глобальную потребность в решительных мерах для запуска принципиально новых активных национальных и международных акций по реорганизации американской и мировой финансовых систем, обузданию их профессионально неадекватных и спекулятивных составляющих. Шансы на успех этого глобального мероприятия находятся в прямой зависимости от участия США. Уникальная особенность происходящей проверки американской модели на прочность состоит в том, что характер кризиса и обстановка, в которой он происходит, не укладываются в рамки имеющегося опыта и являются необходимым, но самостоятельным, специфическим по своему содержанию элементом вековой перестройки американского и мирового развития. Именно новизна и беспрецедентность ситуации в значительной степени объясняет противоречивость и калейдоскопическую смену решений американской администрации с осени 2008 г. по поводу расходования огромных бюджетных средств, предназначенных для купирования кредитного кризиса и его последствий. 

Наряду с финансовыми провалами, которые при всей их практической важности все же представляют собой отягчающие явления, вызванные конкретными и во многом экзогенными причинами, в направлении кризиса действуют глубинные факторы циклического развития американской экономики. Не преуменьшая значение финансовых факторов, следует подчеркнуть, что экономические трудности, снижение темпов роста и рецессия были бы вполне ожидаемы и без добавочного мощного стресса, каким явился финансовый кризис. Временная веха конца первого десятилетия века сама содержит долговременные предпосылки замедления или спада. Это связано с тем, что именно в этот момент в США совместились заключительные, понижательные фазы обычного 8-10 летнего экономического цикла и очередной длинной волны принципиально нового многослойного циклического развития.

Циклы экономического развития США
Дело в том, что в послевоенный период, в условиях завершившегося перехода на постиндустриальную стадию в экономике США сформировались двадцатилетние длинные циклы развития, которые отличаются принципиальной историко экономической новизной. Эти волны представляют собой синхронизированный комплекс трех взаимосвязанных циклов.

1.Демографический цикл опирается на возрастную структуру населения и представляет собой перемещение во времени четырех двадцатилетних возрастных когорт. Каждая из этих поколенческих групп обладает собственными функциональными признаками и является носительницей своеобразного, носящего отпечаток времени рождения, комплекса потребностей и деятельностных качеств. Начало отсчета демографической карты современного населения США относится ко времени "бэби-бума" с середины сороковых годов прошлого века. Сроки подвижки четырех двадцатилетних возрастных стадий жизни человека близки к продолжительности современных научно-технических циклов. 

2.Цикл насыщения и смены потребностей, которые удовлетворяются данной стадией технологического развития. В 1960-х, 1980-х и 1990-х гг. внешним признаком этого цикла было усиление потребительской эйфории распространения бытовой, а затем и широкого спектра компьютерной и другой информационной техники, которое сопровождалось массовыми неудачами многих невостребованных технических новинок. Однако главное состоит в том, что каждая смена конфигурации пирамиды, смена состава людей на ее возрастных ступенях знаменует кумулятивные временные изменения в образе жизни, в целевых установках, представлениях и запросах людей, в характере, структуре и технических возможностях их отношений между собой и к окружающему миру. 

3.Научно-технический цикл, его движение от формирования кластеров крупных технологических прорывов до насыщения потребностей в системообразующей продукции и услугах. Современная продолжительность такого цикла составляет примерно 20 лет. Исторически его можно представить себе как процесс наращивания экономической отдачи от последовательных всплесков инновационных вложений в научные и производственные проекты в 1950-х, 1970-х и 1990-х гг. 

Все три составляющих постиндустриальной длинной волны развития характеризуют возможности социально-экономического развития всесторонне, как в ресурсно-технологическом аспекте предложения, так и в аспекте зрелости развития потребностей населения и соответствующего спроса на новую продукцию материальных и духовных сфер деятельности, которую может обеспечить высокотехнологичное инновационное производство ближайшего будущего. 

Для международного позиционирования стран имеет значение различие календарных точек отсчета этих длительных циклов развития. В США принципиальным рубежом наступления постиндустриальной стадии стал период кризиса 1929 г. Именно он знаменовал оформление необходимых фундаментальных характеристик постиндустриальной эпохи: наступление первого в истории момента насыщения производством массовых малорасчлененных жизненных потребностей населе ния и начало перехода к их широкомасштабной дифференциации; начало быстротечного неуклонного сокращения доли всех отраслей материального производства в ВВП; пионерные социальные преобразования капиталистической системы, начатые "курсом Рузвельта"; первые (статистически зарегистрированные в 1950-х гг.) шаги столь же последовательного процесса превращения сфер образования и науки в ключевые общепризнанные сферы национальной экономики. В Европе постиндустриализм выкристаллизовался позже, и его составляющие проявились не в такой классической форме как в США, а замедленно и смазано. В результате в своем отчетливом виде он оказался здесь календарно гораздо ближе к информационному периоду, чем в США. Поэтому в европоцентричных исследованиях очень часто явления, относимые их авторами к постиндустриализму и "информационной стадии", сливаются. 

Все три цикла, составляющие в комплексе современную длинную волну, имеют неоднородную и сложную структуру. Послевоенные длинные волны циклического развития США укладываются в "тандемную концепцию" двадцатилетних циклов 1946-1965, 1966-1985 и 1986-2005 гг. и перспективное двадцатилетие 2006-2025 годов. В каждом из них первое десятилетие представляет начальный, по преимуществу подготовительный период развития очередной волны, второе - преимущественно завершающий период реализации результатов. Для первых десятилетий тандема было более характерно замедление роста, связанное со структурными и технологическими перестройками, которые обеспечивают спурт второго десятилетия. Такие замедления наблюдались в 1970-х и на переломе 1980-х и 1990-х гг. С середины 1990-х гг. наблюдался невиданный по энергии и содержанию подъем. Это произошло из-за совмещения двух названных движителей роста: внутренних воспроизводственных изменений и экстраординарной, отчасти спекулятивной финансовой подпитки из внутренних и внешних источников. В самом общем, но полностью отражающем их содержание виде, суть этих изменений состоит в том, что три названные выше более или менее синхронно взаимодействующих цикла показывают различные демографические, качественные и инновационные стороны развития человеческого потенциала страны, развитие деятельностных возможностей и потребностей ее на селения. Это принципиально отличает их от "Кондратьевских циклов", которые в полном соответствии с экономическими реалиями того времени были основаны на движении вещной стороны производственных процессов.

Современные длинные волны в экономике США меньше, чем циклы материального производства нуждаются в подтверждении объемными показателями, поскольку сам факт наличия всех составляющих подсистем и их временная и внутренняя согласованность не требуют такого рода доказательств. Во-первых, все три составляющих двадцатилетнего цикла носят не скрытый, обнаруживаемый эконометрическими методами, а качественный, социально-экономический и в то же время очевидный и объективный характер. Они подтверждаются внешними по отношению к экономическому процессу самостоятельными демографическими, техническими, науковедческими и социологическими данными. Во-вторых, их одновременный запуск в начале послевоенного периода также бесспорен. Он произошел по очевидной внешней причине окончания мировой войны, вызвавшего и бум рождаемости, и технологический толчок военной и конверсионной экономики, и масштабный запуск современного инновационного цикла. В-третьих, демографический цикл смены поколений опирается на естественные временные рамки стадий жизни человека. Хотя научно-технический цикл более подвижен, он склонен к сокращению, но это свойство волны инноваций регулируется и корректируется фактором смены массовых потребностей, а последние, в свою очередь, зависят от смены поколений.

Важный стратегический вывод при анализе современной кризисно переломной ситуации состоит в том, что она в большой степени воздействует на текущие показатели, прежде всего на темпы прироста и на те, которые непосредствен но связаны с ними, но гораздо меньше - на соотношение сил главных мировых держав, в частности, на американское политико-экономическое лидерство в мире. Это происходит потому, что кризис негативно воздействует не только на США, но и на страны-конкуренты. Американский "запас прочности" по производительности, конкурентоспособности и демографическим характеристикам достаточно велик, финансовая система США при всех ее недостатках продолжает предоставлять уникальные услуги. Благодаря своему научно-техническому потенциалу, глобальным возможностям государства и корпоративного сектора, США могут более разносторонне и эффективно использовать инновационные скачки, стимулы и возможности для которых создаются в период кризисов. В современной экономике спады так же естественны и органичны как подъемы, цикличность развития была и остается признаком нормального развития. Даже Великая депрессия не смогла обратить его вековой процесс. 

Хотя в долгосрочном плане зависимость мировой экономики от американского лидера постепенно ослабевает, однако, этот процесс находится еще на отдаленных подступах к решительным переменам. По данным опубликованного в докладе Мирового экономического форума, США продолжает оставаться самой конкурентоспособной страной мира по совокупности количественных показателей развития и качественных характеристик национальных институтов. Конечно, циклические конъюнктурные или форс-мажорные факторы могут в ближайшие годы замедлить развитие США, ухудшить текущие показатели экономики, но это не сможет существенно изменить сложившееся соотношение мировых экономических и политических сил в ближайшей перспективе.