Мировой финансовый кризис, начало которого относят к 2007-2008 гг., заметно изменил динамику глобального инвестиционного процесса и позиционирование его основных субъектов в мировой экономике. К настоящему времени уже накопилось достаточно содержательных фактов и статистических данных для объективной оценки моделей экономической политики в посткризисный период в различных сферах хозяйственной деятельности, включая капиталодвижение, как на уровне отдельных стран, так и в глобальных масштабах. 

Хотя изменения направления инвестиционных потоков наблюдались и раньше, только в посткризисный период стало очевидно появление такого нового феномена, как заметно усилившаяся роль развивающихся стран и государств с переходной экономикой в трансграничном движении инвестиций. Изменение роли этих групп государств и новую стратегию их участия в глобальном процессе капиталодвижения необходимо рассматривать в контексте общей трансформации мирового хозяйства и смещения баланса сил, произошедших в посткризисный период.

В настоящее время при нестабильности глобальной экономики возникли новые возможности роста, и это относится в первую очередь к быстро развивающимся странам, так как финансово-экономический кризис более всего затронул развитые государства. Безусловно, ущерб для развивающихся рынков также оказался значительным, но кризис не смог переломить устойчивую тенденцию их роста. Данный тезис подтверждают статистические данные по динамике макроэкономических показателей в различных группах стран мира.

Говоря иначе, финансовый кризис придал импульс процессу смещения традиционного центра экономического влияния, развитых стран мира в сторону быстро развивающихся стран и ряда государств с переходной экономикой прежде всего России. Так, если в 1990 г. наиболее развитые страны и регионы США, Европа и Япония производили 64% мирового ВВП, то в период кризиса эта доля снизилась до 55%.

Данные изменения отражают качественный сдвиг в расстановке сил в мировом хозяйстве, который произошел за последнее десятилетие. Помимо этого, МВФ прогнозирует, что доля стран с формирующимся рынком и развивающихся государств в глобальной экономике в течение следующих нескольких лет будет увеличиваться. В итоге ожидается, что к 2014 г. развитые страны будут производить, впервые с 1870 г. менее 50% мирового ВВП.

Наиболее мощные и политически активные развитые государства в условиях глобализации брали на себя миссию главных регуляторов экономических и финансовых процессов, задавая тем самым теоретико-методологический базис или, по крайней мере, вектор развития, который принимался другими странами как «обязательный» для всех. Однако в настоящее время положение дел начинает меняться за счет как расширения числа государств-лидеров из стран с формирующимися рынками, так и повышения их удельного веса в мировой экономике.

Прошедший кризис и последующая рецессия, возможно, повлекли за собой необратимые изменения в расстановке сил различных групп государств на мировых финансовых рынках как ссудного, так и предпринимательского капитала, где раньше доминировал ограниченный круг развитых стран. Таким образом, происходит формирование новых центров, полюсов силы не только в международной финансовой системе, но и в мировой экономике в целом.

В 90-е годы прошлого века движение мировых финансовых ресурсов происходило за счет оттока средств преимущественно из Японии, а реципиентом в основном была экономика США. Резкое усиление и диверсификация межстрановых потоков капитала произошли после кризиса 1997-1998 гг., когда новые индустриальные страны Азии стали аккумулировать целевые валютные резервы и вкладывать их за рубежом. С 2000 г. к ним присоединились суверенные фонды нефтеэкспортеров ближневосточных государств, которые доминировали до кризиса в качестве поставщиков финансовых ресурсов, а к середине первого десятилетия нового века массированный вывоз ссудного капитала в США начал Китай.

На валютных и долговых рынках, а также в смежных сферах управления активами и страхования тоже доминировало относительно небольшое число американских, европейских и японских финансовых компаний. В итоге развитые страны во главе с США при сложившейся мировой финансовой конфигурации не только контролировали глобальные рынки капиталов, но и определяли направления движения инвестиций. Однако в посткризисный период ситуация в движении финансовых ресурсов начала меняться. По абсолютным размерам вывоза ссудного и производственного капитала в 2011 г. в десятке ведущих экспортеров было уже четыре развивающиеся страны во главе с Китаем, а Россия в этом списке занимала пятое место. В то же время крупных государств реципиентов капитала не так уж много, и в основном это развитые государства, причем более половины притока финансовых ресурсов мира поглощают США.

Вместе с тем в последние годы Китай значительно снизил интенсивность инвестирования в американские ценные бумаги. Так, по расчетам компании Dow Jones, доля активов США в золотовалютных резервах Китая снизилась на середину 2011 г. до минимального уровня в 54% против 65% годом ранее и 74% по сравнению с 2006 г. Напротив, заметно выросли китайские вложения в европейские гособлигации, что, вероятно, и объясняет стремление руководства Китая способствовать разрешению долгового кризиса в еврозоне.

В случае если потоки мировых финансовых ресурсов будут перенаправлены туда, где потребность в инвестициях наиболее высока, то исходя из положений теории Хекшера - Олина можно представить масштаб изменений итоговых экономических результатов. Если же капитал как дефицитный фактор производства будет задействован на рынках с избыточной рабочей силой и относительно низкой капиталоемкостью, темпы и качество развития данных стран-реципиентов за счет реализации положительных эффектов в перспективе может побить рекорды роста прошлого периода.

Вместе с тем значительным риском в среднесрочной перспективе может стать не нехватка финансовых ресурсов развивающихся стран, а их избыток, так как финансовые рынки и банковские системы этих стран пока еще не адаптированы к эффективному поглощению широкомасштабных потоков капиталов. До сих пор развивающиеся и переходные экономики пользовались услугами финансовых систем развитых стран, которые брали на себя функции посредников и определенные риски.

В этой связи важной задачей является создание новой финансовой архитектуры, отвечающей вызовам и рискам современного мира. В частности, необходимо развитие сети национальных банков, местных рынков капиталов и устойчивых связей между развивающимися и переходными экономиками, чтобы эффективно абсорбировать движение масштабных инвестиций.

Отмеченные выше тенденции и проблемы глобальной экономики в целом и рынков ссудных капиталов в частности задают рамочные условия формирования трансграничных потоков прямых иностранных инвестиций (ПИИ).

На современном этапе в мировом капиталодвижении, как уже отмечалось, все более заметную роль играют страны по определению ЮНКТАД с формирующейся рыночной экономикой. При этом динамика роста ПИИ в мире в целом, а также по отдельным регионам и странам значительно уступает посткризисному развитию рынков товаров и услуг.

Так, в 2010 г. приток ПИИ в мире увеличился незначительно на 5% по сравнению с предыдущим годом и достиг 1240 млрд долл. Если глобальное промышленное производство и мировая торговля уже вернулись к своим докризисным уровням, то объем потоков ПИИ в 2010 г. оставался примерно на 15% ниже среднегодовых докризисных значений 1472 млрд долл. в 2005-2007 гг. и почти на 37% ниже рекордного уровня 2217 млрд долл. 2007 г. Из всех секторов международной экономики наиболее сильно кризис затронул инвестиционную сферу деятельности субъектов мирового хозяйства, прежде всего развитых государств.

По предварительным данным, в 2011 г. глобальный приток ПИИ возрос уже на 16,5%, достигнув 1524 млрд долл., но основные тенденции, характерные для предыдущего года, сохранились. Ожидается, что в 2012 г. продолжится умеренный рост трансграничного притока прямых инвестиций до 1,6 трлн долл., что обусловлено сохраняющимися рисками и волатильностью мировой экономики.

Основным источником капиталовложений на современном этапе стали реинвестированные доходы, а объемы двух других компонентов ПИИ, потока долевых инвестиций и внутрикорпоративных займов в 2010-2011 гг. сократились. За некоторым увеличением притока прямых иностранных инвестиций в 2010 г. скрываются значительные межсекторальные различия.

В то время как развитые страны «Север» все еще испытывают негативные последствия кризиса, компании из развивающихся государств «Юг» и стран с переходной экономикой «Восток» преимущественно инвестировали в так называемые формирующиеся рынки, где активно идут процессы роста, или восстановления экономики и перспективы развития в целом более благоприятны. Таким образом, до 70% потоков ПИИ из указанных двух групп государств по сравнению с 50% у развитых стран направляются именно на рынки развивающихся стран и государств с переходной экономикой.

В итоге в 2010 г. впервые за почти полувековую историю статистических наблюдений ЮНКТАД государства «Юга» 45% и «Востока» 6% аккумулировали более половины мирового притока прямых иностранных инвестиций, а среди 20 крупнейших стран-реципиентов ПИИ в мире десять приходилось на развивающиеся рынки. Это же соотношение сохранилось в 2011 г. Вместе с тем приток инвестиций в Африку в 2011 г., напротив, продолжал снижаться, а в беднейших странах мира наблюдался спад притока ПИИ. Также на долю шести азиатских государств Гонконг, Китай, Сингапур, Южная Корея, Индия и Малайзия, а также России в 2011 г. приходилось свыше 2/3 исходящих прямых инвестиций из развивающихся стран и государств с переходной экономикой. «Второй эшелон» экспортеров капиталов из этой группы формирует ряд государств Латинской Америки и Юго-Восточной Азии.

Помимо этого, в современном мире стратегия, направленная на углубление интеграции развивающихся стран в глобальные производственно-сбытовые цепочки, должна выходить за пределы сферы ПИИ и внешней торговли. Исходящие прямые инвестиции росли в 2011 г. во всех группах стран мира, но разными темпами. При среднемировом приросте в 13,2%, в развитых государствах они увеличились на 9,9% в том числе в ЕС на 3,8%, а в развивающихся странах на 22,7% и в государствах с переходной экономикой на 24,3%. Данные тенденции были обусловлены более мягкими последствиями кризиса и устойчивым ростом экономики в двух последних группах стран, динамизмом национальных ТНК и их стремлением к конкуренции на мировых рынках. В итоге доля развивающихся стран и государств с переходной экономикой в глобальном экспорте ПИИ в 2011 г. достигла рекордного уровня, почти 31% по сравнению с 22% в 2010 г. и менее чем 5% в начале XXI в.

На основе такой динамики эксперты ЮНКТАД сделали вывод, что эти группы стран «становятся локомотивом движения ПИИ в глобальном измерении», хотя в данной сфере складываются разнонаправленные тенденции развития. По итогам 2011 г. глобальный экспорт ПИИ возрос на 16,5% и достиг 1664 млрд долл., что превышает предкризисный уровень, но ниже пиковых значений 2007 г. почти на четверть. В развитых странах рост составил 25,4% 1235 млрд долл., что было обусловлено массовыми трансграничными сделками по слияниям и поглощениям, нежели капиталовложениями в новое производство. Также значительные объемы доходов были реинвестированы развитыми странами в зарубежных филиалах, что статистически учитывается как исходящие прямые инвестиции. Из развивающихся государств экспорт ПИИ сократился почти на 7% из-за падения вывоза капиталов из региона Латинской Америки -29% и замедления темпов роста экономики в азиатских странах. В государствах с переходной экономикой рост исходящих инвестиций составил почти 19%, в том числе из России более 28%.

Кризис также изменил динамику различных способов осуществления ПИИ в мире, сделок по слияниям и поглощениям (M&A) и реализации новых проектов «гринфилд». Перелом в тенденции доминирования M&A пришелся на середину 2008 г., когда по количеству объектов и их стоимости стали преобладать проекты «гринфилд». Как по стоимостному объему, так и по количеству проектов сделки «гринфилд» продолжали оставаться основным способом капиталовложений за рубежом и в 2011 г., несмотря на рост сделок M&A на 35,7% в 2010 г., в том числе в развитых странах на 34,1% и в развивающихся государствах на 31,1%.

Такая динамика в целом соответствует современным тенденциям мирового рынка предпринимательского капитала, где стоимостная доля слияний и поглощений M&A превышала 80% объемов прямых иностранных инвестиций в предкризисный период. В эти же годы удельный вес инвестиционных проектов «гринфилд» т.е. проекты, реализуемые с нуля несколько снизился после роста в конце прошлого века.

Расходящиеся тренды стоимостных объемов и количества сделок трансграничных M&A и проектов «greenfi eld» обусловлены тем, что компании-инвесторы, как правило, рассматривают эти две модели проникновения на зарубежные рынки как альтернативные в зависимости от конкретной ситуации на глобальном рынке капиталов и конъюнктуры мировой экономики. Характерно, что в 2011 г. рост стоимостных объемов трансграничных сделок M&A в мире 79% проходил на фоне негативной динамики -1% проектов «greenfi eld». Эти же разнонаправленные тенденции сохраняются и в 2012 г. Кроме того, на эту группу государств в 2011 г. приходилось более 50% числа проектов «гринфилд» и свыше 70% их стоимости.

При этом необходимо подчеркнуть, что экспорт ПИИ в форме M&A не только дает возможность для частных и государственных компаний и, соответственно, для правительств этих государств обеспечивать непосредственный доступ к сырьевым ресурсам и другим стратегическим активам, но и предоставляет более быстрый способ прямого получения современных технологий, ноу- хау и квалифицированных кадров.

В целом эксперты ЮНКТАД достаточно сдержанно оценивают перспективы глобального вывоза прямых иностранных инвестиций в 2012 г. 1,6 млрд долл., т.е. на уровне 2011 г. Это обусловлено ожиданием как низких темпов развития мировой экономики, так и сохраняющимися финансовыми трудностями в странах еврозоны. Однако их прогнозы на ближайшую перспективу более оптимистичны, что они связывают с улучшением мировой конъюнктуры. Так, в 2013 и 2014 гг. предполагается рост глобальных потоков ПИИ до 1,8 млрд и 1,9 млрд долл. соответственно, при условии отсутствия каких-либо макроэкономических потрясений. Однако возможен и негативный сценарий.

Анализ ситуации, сложившейся в глобальном инвестиционном процессе после кризиса, позволил выявить комплекс новых тенденций и явлений, которые особенно явно проявляются на фоне предкризисного этапа 2005-2007 гг. в рассматриваемой сфере: масштабы трансграничного притока ПИИ в мире даже в середине 2012 г. оставались существенно ниже, почти на четверть рекордного уровня 2007 г., что свидетельствует о наибольшей чувствительности к кризисным явлениям этой сферы и о необходимости большего времени для восстановления status quo, нежели в других секторах мировой экономики, например, докризисные объемы глобального ВВП и международной торговли были достигнуты еще в 2010 г.; впервые в истории статистических наблюдений в 2010-2011 гг. приток ПИИ в развивающиеся и переходные экономики превышает половину в стоимостных объемах трансграничных прямых инвестиций в мире; по всем рассмотренным направлениям трансграничного капиталодвижения устойчивый рост в целом демонстрируют развивающиеся страны и государства с переходной экономикой, в то время как в развитых странах прирост притока ПИИ осуществляется, как правило, только за счет взаимных сделок по слияниям и поглощениям, имеющих ограниченный эффект воздействия на экономический рост; изменилась география происхождения ПИИ: от традиционного направления движения капиталов, из развитых стран «Север» в развивающиеся «Юг» и переходные «Восток» экономики, устойчиво проявилась тенденция новых потоков ПИИ по направлениям «Юг-Север» и даже «Юг-Восток».

В итоге выявлена закономерность: усложнение векторальной конфигурации мировых потоков капиталодвижения. Под воздействием новых факторов происходит трансформация основного направления движения глобальных потоков ПИИ по жесткой оси «Север-Юг» к формированию треугольника «Север- Юг-Восток». Данная конфигурация трансграничного капиталодвижения характеризуется наличием новых и достаточно устойчивых двусторонних связей, обусловленных, в частности, факторами технологического лидерства «Севера», с одной стороны, и догоняющего развития «Юга» и «Востока» с другой.

Таким образом, можно констатировать, что указанная выше совокупность тенденций в глобальных потоках ПИИ формирует новое качество процессов в трансграничном капиталодвижении. Помимо этого, необходимо выделить еще ряд факторов, характеризующих нынешний этап развития глобальных процессов в инвестиционной сфере и их механизмов.

Большую волатильность показывает ежегодная динамика основных способов капиталовложений, сделки по слияниям и поглощениям M&A и реализация новых проектов greenfi eld, демонстрирующих разнонаправленные тенденции роста в различных группах государств мира.

Механизм глобального капиталодвижения стал более сложным, произошла трансформация первичных источников, усилилось применение нетрадиционных форм вложения капиталов и т.д. Также появились новые методы инвестиционной политики, уже непосредственно не имеющие финансовой составляющей; так, получили распространение способы производства, не связанные с участием в капитале СНУК.

На современном этапе происходит возрастание роли государства как реакция на несовершенство рынка и конкуренции в формировании национальной и международной инвестиционной политик. Однако если в развитых странах в этот период происходили сворачивание программ антикризисных мер и их трансформация в иные формы поддержки экономики, то в ведущих развивающихся странах акцент делался на стимулирование притока ПИИ и вывоза национального предпринимательского капитала. В данном контексте возрастание роли государства опосредованно ведет к усилению политического фактора воздействия на мировые потоки инвестиций.

В итоге проведенного исследования определена и систематизирована совокупность основных тенденций, которые в посткризисных условиях формируют на глобальном уровне новое качество трансграничных ПИИ. Эти тренды изменили характер и направления мирового движения инвестиций в целом, включая рынки ссудного и предпринимательского капитала, катализатором которых выступили финансовые и экономические последствия прошедшего кризиса.