МВФ более чем удвоил ресурсы, доступные странам с низкими доходами, - до $17 млрд на период с 2009-го до конца 2014 г. Со всех льготных кредитов в период до конца 2012 г. взимались проценты по нулевой ставке. В 2010 г., к времени затухания первой волны мирового финансово-экономического кризиса, МВФ также создал Трастовый фонд для облегчения бремени задолженности после катастроф. Ввиду растущих финансовых потребностей СНД в период мирового финансово-экономического кризиса льготное кредитование МВФ было значительно увеличено в период острой фазы мирового финансового кризиса - с $1,2 млрд в 2008 г. до $3,8 млрд в 2009 г. Однако, когда выяснилось, что спасать предстоит и экономики стран ЕС, оно было вновь уменьшено до $1,8 млрд в 2010 г. и $1,9 млрд - в 2011 г. 

К середине 2012 г. в распоряжении МВФ имелось примерно $10 млн для предоставления льготных кредитов странам с низкими доходами на период с 2012 по 2014 гг. Кроме того, страны с низкими доходами получили более $18 млрд из $250 млрд распределения специальных прав заимствования - SDR МВФ. Эти страны могут пользоваться ими, учитывая SDR как дополнительные активы в своих резервах или продавая свои SDR за твердую валюту, чтобы удовлетворить собственные потребности в урегулировании платежного баланса.

Качественные сдвиги
Даже констатируя заметное отставание в области финансов основной массы развивающихся стран и от развитых государств, и от лидеров догоняющего развития, необходимо признать: за последние 20 лет финансовые позиции развивающегося мира в глобальной экономике, в целом, усилились. Это проявилось, прежде всего, в совершенствовании институциональных основ финансов стран Азии, Африки и Латинской Америки. Последовательно осуществлялась их либерализация, улучшалось корпоративное управление, решались правовые вопросы регулирования и обеспечения исполнения контрактов. Постепенно накапливались позитивные сдвиги, формирующие деловую среду и инвестиционный климат - качество человеческого капитала, благоприятные налоговые режимы, создание соответствующей инфраструктуры для бизнеса и снижение удельных расходов на его ведение.

Под воздействием количественного накопления множества небольших позитивных перемен произошел качественный рывок: повысилась финансовая стабильность развивающегося мира. Она выразилась в ощутимом снижении рисков возникновения локальных валютных и системных банковских кризисов, а также кризисов суверенной задолженности. Банковский сектор разросся и улучшился качественно. Почти во всех странах был провозглашен курс на внедрение международных стандартов раскрытия финансовой информации. Поступательное движение вперед отмечено и в сегменте небанковских финансовых услуг: развиваются еще недавно почти не существовавшие в отсталых странах секторы национального финансового рынка - страховой, пенсионный и др.

Быстрый рост организованных фондовых рынков в странах Азии, Африки и Латинской Америки привел даже к росту первичных размещений ценных бумаг - IPO на национальных площадках. Более того, на биржах таких стран, как Китай, Бразилия, ОАЭ, Сингапур, проводятся IPO крупных иностранных компаний. Активизируется процесс слияний и поглощений М&А. Финансовые институты лидеров догоняющего развития успешно осваивают современные механизмы секьюритизации - привлечения финансирования путём выпуска ценных бумаг, обеспеченных активами, генерирующими стабильные денежные потоки - например, портфели ипотечных кредитов, автокредитов, лизинговые активы, коммерческая недвижимость, генерирующая стабильный рентный доход, и т.д.

Консолидированная финансовая помощь Юга
Все субрегионы развивающегося мира на сегодняшний день имеют собственные международные финансовые центры, в т.ч. мирового значения. Некоторые субрегионы - более одного. Эти центры являются узлами, связывающими воедино мировые денежные и финансовые рынки. Именно отсюда происходит технологическое управление финансовыми потоками. В наиболее развитых из развивающихся стран появились собственные, превосходящие по значимости национальные рамки, валютные рынки, рынки деривативов, акций и облигаций. Важнейшей чертой прогресса стало повышение доступности финансовых услуг для бизнеса и населения.

Конечно, указанные изменения происходят не во всех развивающихся странах одинаково. Скорость и глубина прогресса в разных уголках мира различны. Но, хотя в мировом масштабе этот процесс продвигается крайне неравномерно и географически, и во времени, общий прогресс налицо. В 2012 г. в развивающиеся страны направлялось порядка четверти всех мировых капиталопотоков. Развивающимся странам принадлежит 25% внешних активов - включая валютные резервы в мировой экономике в 2000 г. - 13%. Но при этом их роль как активных инвесторов - в отличие от просто держателей финансовых активов или валютных резервов все еще, в целом, относительно невелика, несмотря на впечатляющую внешнюю инвестиционную экспансию стран БРИКС, Турции, Мексики или богатых арабских монархий. В этой области прогресс сравнительно небольшой, в 2012 г. на развивающиеся страны приходилось лишь 15% от всего мирового объема зарубежных инвестиций.

Консолидация и укрепление позиций развивающихся стран проходят достаточно динамично, но все же эти позиции пока малы, если принять во внимание невероятно увеличившийся общеэкономический потенциал этих стран и его значение для мировой экономики. В начале 2013 г. аналитики МВФ объявили о том, что скорректировали свои прогнозы и, скорее всего, Китай сможет, при сохранении нынешних тен денций, опередить США по абсо лютным размерам ВВП и стать первой экономикой мира уже в 2017 г.

Согласно базовым постулатам экономической теории, развивающиеся страны выступают чистыми импортерами капитала, поскольку, в целом, производительность труда в них существенно ниже, чем в развитых. Это подтверждается данными МВФ о соотношении внешних финансовых требований и обязательств на конец 2012 г. Разрыв между ними сокращается на протяжении всего последнего десятилетия. С начала нынешнего века он уменьшился с $1000 млрд - почти 30% суммы обязательств, до всего лишь $240 млрд, т.е. 1,3% от $16000 млрд текущих обязательств.

По абсолютным показателям зарубежных инвестиций Азия намного опережает остальные развивающиеся регионы. Из всего объема внешнего инвестирования в мировой экономике страны Азии, без учета Японии, Гонконга и Сингапура в 2011 г. вкладывали за рубежом 5,6% к итогу, Латинской Америки - 3,6%, а объединенный регион Африка и Ближний Восток - 2%. При этом за период 2001-2011 гг. существенно изменилась структура внешних активов развивающихся стран в целом. Хотя банковские активы без учета валютных резервов все еще составляют основу зарубежных активов, прямые и портфельные иностранные инвестиции составляют, соответственно, 35% и 17% всех финансовых активов за границей, без учета валютных резервов.

Считается, что наблюдаемое изменение отражает подвижки в экономическом и, в частности, в финансовом поведении более успешных развивающихся стран. Причем географически речь опять идет почти исключительно об азиатских государствах. Анализ структуры внешних финансовых активов рассматриваемой группы стран на протяжении десятилетия демонстрирует, что произошел постепенный отход от низкорисковых и высоколиквидных активов, к которым, в частности, относятся банковские, в сторону более высокорисковых и менее ликвидных. Налицо постепенное движение к структуре внешних активов, характерной для развитых экономик. Например, в Еврозоне ПИИ составляют 30%, на портфельные инвестиции приходится 38%, а на банковские активы 32%.

Попытка дифференцировать страны с формирующимся рынком по различным конкретным направлениям финансовой активности за рубежом дает следующую картину. Наиболее активными странами, продвигающими свои прямые инвестиции за рубежом -государственные и частные, в период 2002-2012 гг. с учетом соотношения объемов их ПИИ к ВВП являлись Китай, Россия и Малайзия. Крупнейшими портфельными инвесторами по отношению суммы иностранных портфельных инвестиций к ВВП были Чили, Перу, Казахстан и, с оговорками, Ю.Корея, которая, согласно критериям МВФ, признается передовой, развитойэкономикой.

Но многие физические и юридические лица, включая компании стран с формирующимся рынком по-прежнему предпочитали сложным финансовым инструментам менее «продвинутые» объекты вложений вроде банковских депозитов. Такие вложения шли активнее других из Аргентины, Венесуэлы, но также из России, Украины и Казахстана. Как показал недавний пример Кипра, куда направлялись значительные средства не только из ЕС и стран бывшего СССР, но и с Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки, при определенных условиях даже и такие простые и привычные финансовые инструменты, как банковские депозиты могут оказаться высоко рискованными.

Анализируя географию финансовых вложений развивающихся стран последних лет, можно заметить, что большинство капиталопотоков направляется за пределы их субрегионов и даже регионов. Главный бенефициар от притока таких средств - США. Туда направляются 45% всех зарубежных капиталовложений стран Латинской Америки и 26% Азии. Для латиноамериканцев также характерна позитивная корреляция между направлениями их портфельных инвестиций и товарного экспорта. Можно предположить, что романоязычные жители Американского континента предпочитают помещать свои финансовые вложения в страны, известные им по коммерческим торговым сделкам.

Правда, возможно и другое объяснение, связанное с бегством капитала с Юга на Север. В торговле латиноамериканских стран с США и Канадой велика доля сделок с «недоплатой по экспорту» и «переплатой по импорту». Образовавшаяся таким образом теневая дельта не репатриируется на родину, а оседает в банках Северной Америки на частных счетах латиноамериканцев. Сравнение данных статистики США об объемах финансовых активов в банках страны, принадлежащих латиноамериканцам, и объемов легального экспорта капитала из этих государств как раз примерно показывают величину этой дельты.

В противоположность этому динамика внутрирегиональной торговли в Азии мало коррелирует с финансовыми потоками. Здесь страны получают только 19% портфельных инвестиций из самого региона. Капиталы тоже утекают, в основном, в США, а также в многочисленные оффшорные центры и налоговые гавани.

Ситуация с портфельными инвестициями из развивающихся стран объясняется главными причинами - низким уровнем развития региональных финансовых рынков, с одной стороны, и заинтересованностью в низкорисковых активах - с другой. Учитывая последствия глобального кризиса и шаткую обстановку в европейском банковском секторе, доля взаимного трансграничного инвестирования со стороны развивающихся стран будет только возрастать.

Эхо «валютных войн»
В начале 2013 г. министр финансов Японии Таро Асо посетил с визитом ряд стран Азии, в ходе которого сделал важные заявления, касающиеся как вопросов геополитики, так и финансовой сферы. По свидетельству западной печати, одной только новой риторики в Токио было достаточно, чтобы за несколько недель понизить курс национальной валюты более чем на 10%. И действительно, курс иены по отношению к доллару тут же упал до низшей отметки за предшествовавшие два с половиной года - 88,41. Многие аналитики на Востоке и на Западе заговорили о возврате к практике «валютных войн».

Оказавшись в эпицентре финансово-экономического кризиса, развитые страны, не смущаясь собственных недавних требований о предоставлении возможности рынкам без вмешательства государства решать судьбу сильных и слабых акторов, стали усиленно проводить политику снижения курсов национальных валют с тем, чтобы повысить конкурентоспособность своей продукции на внешних рынках, а заодно обесценить стоимость внешнего долга, сделанного в этой валюте. Последнее, правда, в основном относится к доллару и его эмитенту. В этом же направлении действуют и т.н. количественные смягчения, проводимые в годы кризиса рядом стран Запада.

При этом последние не устают обвинять новые восходящие развивающиеся государства и, прежде всего, Китай в «валютном манипулировании» и поддержании необоснованно низкого курса национальных валют. Почти все «старые» экономические державы оказались вовлеченными в валютную войну, что неизбежно втягивает в этот водоворот и другие нации, прежде всего, страны с развивающейся экономикой и открытыми рынками капиталов.

Ни текущие валютные войны, ни сам кризис не привели к радикальной утрате долларом своих позиций. Более того, поскольку, несмотря ни на что, США остаются самой развитой, диверсифицированной и крупной экономикой мира, их валюта, по определению, в условиях кризиса становится привлекательнее других, играя для многих инвесторов роль инструмента последней инстанции.

Индивидуальные и коллективные попытки восходящих экономик частично занять это место к радикальному прорыву пока не привели, но определенные достижения налицо. Страны БРИКС делают на этом пути некоторые шаги, но углубление мирового кризиса заставляет их быть предельно осторожными и двигаться вперед крайне медленно.

Успех в этом начинании пока что сопутствует в основном китайскому юаню. Его все больше начинают использовать в международных расчетах. Начали создаваться оффшорные центры, работающие с китайской валютой. Первый из них появился в Гонконге, затем - в Сингапуре и на Тайване. В Европе крупнейшим оффшорным с точки зрения КНР «юаневым центром» намерен стать Лондон, где ряд банков уже более года проводит операции с этой валютой и ведет в ней счета. Лондонский Сити, продвигая свои услуги как мирового финансового центра, даже издает специальный «Юаневый бюллетень». В 2012 г. количество обслуживаемых в юанях трансграничных торговых сделок выросло на 41%, инвестиционных, по сравнению с 2011-м, на 153%. Не за горами время, когда наряду с евродолларами привычным финансовым инструментом станут «евроюани».

Юань играет все большую роль и как резервная валюта. Юань включен в структуру государственных золотовалютных резервов и/или используется в качестве элемента корзины валют при расчете курсов национальных денежных единиц большинством государств Восточной и Юго-Восточной Азии, Бразилией, Австралией, Венесуэлой и, по неподтвержденным данным, Пакистаном, Ираном, Израилем и Саудовской Аравией. До конца 2013 г. этот список, видимо, расширится за счет нескольких стран Африки. Немало государств, включая, например, Японию, в последнее время расширяют в своих валютных резервах юаневую составляющую за счет сокращения доли доллара США.

Успех юаня в распространении своего влияния в мире по сравнению с валютами остальных стран БРИКС, впрочем, и не только их, объясняется стоящим за юанем огромным экономическим потенциалом - вторая по величине мировая экономика, которая к тому же располагает одними из крупнейших в мире золотовалютными резервами в $3,31 трлн. Не меньшее значение имеет и убежденность партнеров в надежности китайской валюты, основанная на предсказуемости политики властей и на их способности контролировать ход экономических и политических процессов в стране.

Сотрудничество в валютной и финансовой сфере между странами БРИКС хотя и углубляется из года в год, но все еще продвигается медленными темпами. В нем пока преобладают полезные решения и далеко идущие декларации. Практическая же реализация задуманного наталкивается на плюрализм устремлений и возможностей участников. На V саммите БРИКС в ЮАР март 2013 г. были приняты решения создать совместный Банк развития и валютный резерв размером в $100 млрд, который поможет странам БРИКС предотвратить нехватку краткосрочной ликвидности, оказать взаимную поддержку и укрепить финансовую стабильность. Оба проекта представлены в качестве демократической альтернативы бреттонвудским финансовым институтам эпохи неоколониализма. Однако и здесь многие организационные и прикладные вопросы все еще не разрешены.

Описанная выше ситуация, конечно, дает лишь самое общее представление о процессах финансовой дифференциации и консолидации в развивающемся мире. В то же время она задает общие рамки нарратива. Внутри же очерченного периметра существует огромное число конкретных сложных вопросов валютно-финансового развития государств Азии, Африки и Латинской Америки разной степени значимости и актуальности.

Финансово развивающийся мир интегрирован еще очень слабо. Но отрицать, что «процесс уже пошел», было бы также неверно. Причем динамизм и нарастающая сила этого процесса более чем очевидны. У развивающихся стран при всех трудностях и неравномерности их развития, разных потенциалах впервые со времен деколонизации середины прошлого века появилась возможность консолидации значительных собственных или привлеченных средств, которыми они могут распоряжаться по своему усмотрению, исходя из собственного видения приоритетов развития и эффективности вложений.

Впервые капиталопотоки глобальной значимости по своим объемам стали перемещаться не только между развитыми и развивающимися странами, но во все возрастающей степени внутри развивающегося мира. Этому способствовали: процессы глобализации активности корпораций развивающихся стран, особенно стран БРИКС; рост и глобальная экспансия т.н. суверенных фондов; кризисные явления в финансовом секторе развитого мира; вступление в фазу зрелости институциональных инвесторов в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Можно предположить, что в течение ближайшего десятилетия начнется новый этап консолидации финансовых позиций развивающихся рынков. Она проявится по трем направлениям: вырастет доля мировых финансовых активов, принадлежащих этим странам; число стран нетто-дебиторов и нетто-кредиторов станет примерно равным; изменится структура инвестиций - от менее рискованных и краткосрочных к более рискованным и долгосрочным.

Если первое десятилетие ХХI в. ознаменовалось беспрецедентным ростом мощи быстро растущих развивающихся экономик в области мировой торговли, то ближайшие 10-15 лет станут временем невиданного до сих пор укрепления их финансовых позиций в мире.