Германия, по общему признанию, играет ключевую, экономическую и дипломатическую роль в процессе европейской интеграции. Опираясь на структуры Евросоюза, Германия обрела национальное единство, большую самостоятельность и политический вес. Пользуясь статусом полноправной центральноевропейской державы, единая Германия стала всё более решительно заявлять о своих политических и экономических интересах, прочно увязанных с ЕС, и всё чаще брать на себя инициативу и ответственность при решении важнейших общеевропейских проблем.

Германия заинтересована в жизнеспособном, конкурентоспособном и динамично развивающимся ЕС по целому ряду причин. ФРГ является крупнейшей по экономическим показателям и по численности населения страной Евросоюза, граничащей с 9 европейскими государствами. В политическом плане ЕС, наряду с НАТО, по-прежнему рассматривается как в самой ФРГ, так и её соседями, в качестве гаранта «вовлеченности» Германии в международные структуры и того, что её национальные интересы не вызовут конфликтов, подобных имевшим место в прошлом.

Важнейшее значение для экономики Германии, являющейся вторым по величине экспортёром в мире, имеет расширившаяся до 28 государств зона свободной торговли Евросоюза, на которую приходится почти 40% немецкого экспорта. «Для Германии благосостояние и горести Европейского Союза имеют такую же важность как благосостояние и горести собственной страны», отмечала канцлер ФРГ А.Меркель, подчёркивая, что «нынешний европейский кризис показал, что наша ответственность больше не заканчивается на границах наших стран».

Таким образом, Германия по множеству экономических и политических причин готова идти на большие жертвы для сохранения общей валюты и единства ЕС. С возникновением долгового кризиса в еврозоне Германия направила свой мощнейший экономический и финансовый потенциал, а также высокий политический авторитет, на преодоление кризисных последствий для Евросоюза, став важнейшим «спасателем» ЕС. Лидерству Берлина в кризисном урегулировании способствует, среди прочего, и тот факт, что позиции Германии особенно сильны в еврозоне, насчитывающей 17 государств, в сравнении с 28 государствами ЕС. Немаловажное значение имело и то, что сама Германия оказалась практически незатронутой кризисом. Провозгласив тезис о том, что крах евро в качестве единой валюты означал бы развал Евросоюза, А.Меркель с самого начала подчёркивала, что при разработке необходимых антикризисных мер речь идёт не только и не сколько о решении финансово-экономических проблем, сколько о «проверке на прочность и защите европейской идеи».

Настаивая на соблюдении кризисными странами ЕС жёсткой бюджетной дисциплины и проведении ими необходимых структурных реформ, Берлин в то же время активно участвовал в создании европейских стабилизационных механизмов: Европейского фонда финансовой стабильности и позднее, Европейского стабилизационного механизма, а также в оказании экстренной финансовой помощи проблемным странам еврозоны. По подсчётам экспертов немецкого Фонда К.Аденауэра, общая сумма гарантийных обязательств ФРГ в различных органах и механизмах предоставления финансовой помощи кризисным странам Евросоюза в 2012 г. составляла 237,2 млрд. евро - почти две трети годового бюджета страны. В данном случае речь идёт о гарантиях, но и в уже осуществлённых выплатах финансовой помощи участие Германии было наибольшим.

На этом фоне, а также с учётом продолжающейся в еврозоне рецессии, особенно впечатляюще выглядят экономические успехи Германии. По итогам 2012 г. рост ВВП составил 0,7%, доходные статьи бюджета возросли более, чем на 40 млрд. евро, показатель безработицы снизился до рекордного минимума 5,5% -для сравнения: в Греции он достиг 19.7%, а в Испании 24,4%, а возросший на 3,4% экспорт впервые превысил цифру 1 млрд. евро.138 Однако к концу 2012 г. темпы роста начали заметно снижаться, а экономический прогноз Еврокомиссии для Германии на 2013 г. по приросту ВВП ухудшился вдвое с 1,7 до 0,8. В январе 2013 г. федеральное правительство подкорректировало его до 0,4. По данным мюнхенского института IFO, номинальный немецкий экспорт в еврозону в 2012 г. уменьшился на 2,1%. И этот показатель служит важным аргументом для тех, кто считает, что кризис всё же затронул немецкую экономику. Еврозона пока остаётся важнейшим для Германии рынком, но в результате падения спроса он уменьшается. Доля немецкого экспорта в еврозону сократилось с 43% в 2009 г. до 37% в 2012 г. И хотя за это же время существенно увеличился экспорт Германии за пределы еврозоны - прежде всего в США, по мнению экспертов IFO, это не может компенсировать потерю рынков Италии, Испании и Португалии, особенно, с учётом наметившегося снижения немецкого экспорта в Китай и Индию. По мнению аналитиков американского рейтингового агентства «Moody`s», при дальнейшем обострении долгового кризиса в Европе может также пострадать банковский сектор Германии.

Тем не менее, уже в марте 2013 г. такие ведущие экономические центры страны как Институт экономических исследований в Халле и Институт мировой экономики в Киле скорректировали прогнозы для ФРГ на текущий и следующий год в сторону значительного улучшения конъюнктуры - от 1,5% до 2,4% роста в 2014 г. К началу 2013 г. Германия раньше, чем предполагалось, вышла на бездефицитный госбюджет.

Так или иначе, но в условиях тяжёлой и затяжной рецессии охватившей практически все страны валютного союза, кроме Германии, ФРГ представляется разительным исключением, страной с устойчиво развивающейся - пусть и менее высокими темпами - экономикой, переживающей экспортный бум и сравнительно легко преодолевающей вызванные кризисом спады. Эта ситуация способствовала появлению в экспертной среде мнения, что Германия, в известной степени, даже выигрывает от кризиса. В частности, из-за снизившегося благодаря кризису курса евро ФРГ получила важные преимущества для своего экспорта на внешние рынки, особенно в США.

По словам аналитика из Высшей школы техники и экономики в Берлине Х.Йобгес, из-за того что Германия в других странах ЕС считается наиболее «надёжной гаванью», в условиях кризиса резко возрос спрос на её государственные заимствования, а процент выплат по ним снизился до минусовых значений - по сути дела, инвесторы доплачивали за возможность одолжить Германии деньги. В результате, выплаты ФРГ по государственным ценным бумагам составили лишь одну треть от того, что она должна была выплачивать до кризиса. Кроме того, «когда страны начнут возвращать полученную ими помощь, в конечном итоге, мы окажемся в очень большом выигрыше», - считает Х.Йобгес. Однако подобный оптимизм разделяют далеко не все. Как считает профессор экономики Тюбингенского университета И.Штарбатти, интерес к немецким госзаимствованиям обусловлен, прежде всего, бегством капитала из кризисных стран. А это означает, что Германии рано или поздно придётся расстаться с этими деньгами для оказания этим странам очередной помощи. Что же касается перспектив возврата предоставленной ранее помощи, то его, по словам И.Штарбатти, можно ожидать только тогда, «когда рак на горе свиснет».

Очевидно, что в среднесрочной перспективе риски для экономики Германии существуют, особенно - риски, связанные с её участием в европейских стабилизационных фондах. Нельзя забывать и о том, что затягивание долгового и финансового кризиса угрожает распадом еврозоны, негативные последствия которого для Германии явно перевесили бы все упомянутые выгоды.

Восприятие еврокризиса в обществе
Стабильная и сравнительно благополучная экономическая ситуация в Германии в значительной мере обусловила тот факт, что кризис в еврозоне на протяжении долгого времени воспринимался немецкой общественностью в основном как «кризис других» в котором и виноваты другие, и расплачиваться должны другие. Общественная дискуссия концентрировалась почти исключительно на долговых и финансово-экономических проблемах, в частности, на вопросах, связанных с предоставлением финансовой помощи южноевропейским странам. Подавляющая часть немецкой общественности видела причины кризиса, прежде всего, в том, что проблемные страны жили не по средствам, их банки погрязли в долгах, а их граждане предпочитают жить за счёт помощи ЕС. В оценках еврокризиса Германия в глазах большой части её населения поначалу представала главным и образцовым участником принимаемых в ЕС решений. В условиях продолжающегося кризиса и нарастающей критики Германии южноевропейскими странами общественное мнение стало всё чаще отводить ей роль «жертвы» еврокризиса, указывая на непомерно высокую и даже якобы противоречащую конституции ответственность ФРГ в Евросоюзе, затрагивающую интересы её граждан.

Многие немцы начали испытывать недоверие к единой валюте и чаще вспоминать надёжную немецкую марку. Как отмечает немецкий эксперт У.Гюро, представители крупной промышленности, в основном связанной с экспортом, по понятным причинам продолжают относится к евро позитивно. Но мнение средних и мелких предпринимателей смещается в негативном направлении, и аргумент, что Германия должна спасать общую валюту для сохранения внутреннего рынка ЕС больше не работает.По словам У.Гюро, одностороннее видение причин кризиса привело к тому, что «немцы почувствовали себя заложниками евро, вынужденными согласиться с нежелательными для них спасательными мерами правительства, преподносимыми им как безальтернативные».

Большой общественный резонанс вызвало опубликованное в начале июля 2012 г. обращение профессоров экономики, инициированное директором мюнхенского института IFO Х.- В. Зинном, известным своими остро критическими оценками европолитики А.Меркель. Авторы обращения предостерегали политиков от создания банковского союза, означающего, по их мнению, коллективную ответственность за долги банков евросистемы. В разгоревшейся дискуссии некоторые политики обвинили авторов в том, что они «аргументируют в националистическом ключе» и «сеют враждебность». Возражая этому, профессор макроэкономики из университета в Майнце К.Вельде отмечал, что он, как и его коллеги, является убеждённым европейцем, однако считает, что «солидарность с разорившимся банками и государствами не должна заходить так далеко, чтобы не позволять кому-либо стать банкротом». Со своей стороны, известные экономисты из университетов Франкфурта-на-Майне и Майнца А.Хакенталь и И.Шнабель упрекали авторов обращения в чрезмерно упрощённом видении ситуации и отстаивали необходимость принятия ЕС мер по соблюдению строгой бюджетной дисциплины.

По мере того, как федеральное правительство стало форсировать идею о необходимости создания политического союза, в немецких общественных дебатах постепенно начала укрепляться точка зрения, что причины нынешнего кризиса лежат не только в финансово-экономической сфере, но и связаны с тем, что Маастрихтский, а позднее Лиссабонский договоры были изначально недоработаны и содержат ряд ошибок. При этом вопрос о том, насколько немецкие граждане готовы поддержать предлагаемое А.Меркель реформирование Евросоюза остаётся открытым. С одной стороны, как показывают опросы общественного мнения, большинство немцев, несмотря на отмеченный рост евроскептицизма, считают, что нахождение Германии в ЕС приносит им пользу и положительно оценивают действия канцлера А.Меркель по урегулированию еврокризиса. С другой стороны, по данным опроса журнала «Stern» от июня 2012 г., лишь 22% граждан поддерживали дальнейшую передачу национальных полномочий в Евросоюз, 63% опрошенных отвергли идею прямых выборов президента ЕС, и 69% высказались за необходимость проведения референдума по вопросам, связанным с передачей полномочий Брюсселю.

Курс на политические реформы в ЕС и «двухскоростную» Европу
Как отмечал российский эксперт В.Васильев, в моменты, когда резко возрастали проблемы в еврозоне, связанные с долговым и финансовым кризисом, и требовалось принятие неотложных мер, правительство А.Меркель приспосабливало свою политику к меняющейся обстановке и зачастую действовало «как пожарная команда». При этом важнейшей задачей было с помощью всех имеющихся средств не допустить подрыва единой валюты и опасного прецедента выхода одной из проблемных стран из еврозоны. Однако представители всех основных политических сил Германии сходятся во мнении, что для будущего Евросоюза политический аспект нынешнего кризиса более важен, чем финансово-экономический, так как одна из его важнейших причин заключается в отсутствии подлинно интегрированной финансовой и бюджетной политики, общих механизмов банковского контроля и т.д.

Пытаясь продвинуть политическую интеграцию в условиях продолжающегося кризиса, Берлин в рамках провозглашённой А.Меркель политики «малых шагов» направляет первоочередные усилия на укрепление валютного союза. Германия явилась инициатором, как было сказано выше, создания ESM и наделения Европейского центрального банка определёнными полномочиями по осуществлению банковского надзора, а также возможностью в случае крайней необходимости действовать как полноправный кредитор. Последнее вызвало активное сопротивление Немецкого федерального банка и критику ряда экспертов, ссылавшихся на то, что Совет директоров ЕЦБ работает по принципу один член - один голос, и таким образом, в будущих органах ЕЦБ голос Мальты или Кипра будет равен голосу Германии. «А это означает, что в будущем план по спасению ирландских или испанских банков может быть принят вопреки воли Берлина», - отмечал журнал «Spiegel».

Представления федерального правительства о необходимых Евросоюзу финансово-экономических реформах в наиболее концентрированном виде были изложены А.Меркель в её выступлении перед депутатами Европарламента в Брюсселе 8 ноября 2012 г. Отметив, что кризис в еврозоне наглядно демонстрирует недостатки, заложенные в её фундаменте. Как неоднократно подчёркивала А.Меркель, в дискуссии о дальнейшем развитии и углублении интеграции в Евросоюзе не должно быть запретных тем, включая возможность внесения поправок в базовые договоры ЕС. В частности, более широкие полномочия должны быть предоставлены Европейской комиссии как будущему правительству ЕС.

Настаивая на том, чтобы принятое странами Евросоюза решение о бюджетном пакте было дополнено политическим соглашением, А.Меркель в июле 2012 г. выступила с инициативой о созыве ещё до конца этого года так называемого Конвента, который занялся бы разработкой правовых основ нового договора ЕС. Договор, необходимый, среди прочего, для укрепления экономической стабильности и финансовой дисциплины в странах ЕС, по мнению канцлера не может действовать без общего внешнего контроля. По информации журнала «Spiegel», на неформальной встрече министров иностранных дел стран ЕС - так называемой «Группы будущего» летом 2012 г. предложения Г.Вестервелле по созыву Конвента были отвергнуты большинством участников, не видящими в нынешней ситуации шансов на достижение компромисса по этому вопросу 27 членами ЕС.

С призывами канцлера начать широкую дискуссию и как можно скорее приступить к политическому реформированию ЕС согласны и не все её коллеги по правящей коалиции. Председатель баварской партии ХСС Х.Зеехофер считает, что дебаты о политическое единстве Европы в нынешних условиях лишь осложнят принятие неотложных мер по решению финансово-экономических проблем. Показательно, однако, что руководство крупнейших оппозиционных партий СДПГ и Зелёных, постоянно упрекающее канцлера в отсутствии видения перспектив Евросоюза и затяжке при принятии решений по преодолению кризиса в еврозоне, считает необходимым «предпринять неотложные шаги в направлении политической интеграции ЕС».

Процесс формирования вначале бюджетного, а позднее - политического союза в Европе, по представлениям Берлина, должен проходить на основе проверенного при создании еврозоны и Шенгенской зоны «двухскоростного» принципа. Будущим «твёрдым ядром» Евросоюза при этом по-прежнему видится германо-французский тандем с желательным подключением к нему Италии. «Мы должны быть открыты для того, чтобы другие всегда могли присоединиться. Но мы не должны останавливаться из-за того, что кто-то пока не хочет идти с нами»,- недвусмысленно заявила А.Меркель в интервью немецкому телеканалу АRD в июле 2012 г. Следует отметить, что и в этом вопросе, в Германии существует широкий надпартийный консенсус, за исключением партии «левых», обвиняющей правительство в расколе Европы на 3 группы: ядро ЕС, его периферия и Европа, не относящаяся к ЕС.

Новые акценты в подходе к вопросу расширения ЕС
В первые годы после объединения Германия последовательно и наиболее активно в ЕС выступила за открытость Евросоюза для вступления в него стран Центральной и Восточной Европы, обосновывая это необходимостью преодолеть раскол Европы, восстановить её историческую и культурную идентичность, расширить зону безопасности и т.д. Однако уже вскоре после саммита в Ницце в 2000 г., когда наряду с политическими выгодами обозначались социальные и экономические издержки слишком поспешного расширения ЕС, политика Берлина в этом вопросе стала заметно более сдержанной, и акцент был смещён на реформирование институтов ЕС и необходимость более строго выполнения кандидатами на вступление общих для Евросоюза правил. Характерно, что в то время эту сдержанность проявляло правительство коалиции СДПГ и Зелёных, подвергавшееся за это критике со стороны ХДС/ХСС. Сейчас роли поменялись.

Неудивительно, что в условиях затяжного финансово-экономического кризиса в еврозоне и нарастающего политического кризиса в ЕС позиция Берлина в отношении принятия в него новых членов стала ещё более жёсткой. Выступая в бундестаге 13 декабря 2012 г. А.Меркель заявила, что проверка кандидатов в члены ЕС на их соответствие требуемому уровню экономического развития и конкурентоспособности должна быть более тщательной и подчеркнула, что в ближайшем будущем Евросоюз не в состоянии осуществлять приём новых членов. За исключением Хорватии, решение о вступлении которой в 2013 г. было принято раньше.

Месяцем ранее на эту тему высказался председатель бундестага и коллега А.Меркель по партии Н.Ламмерт, указав на то, что огромный объём неотложных задач по консолидации сообщества не предоставляет возможности заниматься проблемами его расширения. «После опыта с Болгарией и Румынией мы должны со всей серьёзностью отнестись к отчётам Комиссии ЕС по Хорватии. Очевидно, что она ещё не готова к вступлению», заявил Н.Ламмерт. Это высказывание вызвало ожидаемую критику со стороны оппозиции, сводившуюся к тому, что Румыния и Болгария уже сделали необходимые выводы, а Хорватия не должна отвечать за ошибки других.

В феврале 2013 г. проблема расширения ЕС весьма неожиданно была поднята накануне визита А.Меркель в Турцию, когда министр иностранных дел ФРГ Г.Вестервелле высказался за то, чтобы уже в первой половине этого года «открыть новую главу в заблокированных с 2010 г. переговорах о принятии Турции в ЕС». За несколько дней до этого о сенсации позаботился немецкий комиссар в ЕС, член ХДС Г.Оттингер, заявивший о своей готовности поспорить, что уже в ближайшее десятилетие немецкий канцлер вместе с коллегой из Парижа «приползут в Анкару на коленях, чтобы просить Турцию присоединиться к ЕС». Однако сенсации в том, что касается официальной позиции Берлина, не случилось. А.Меркель в свойственной ей сдержанной манере никак не отреагировала на упомянутые заявления коллег, пообещав Турции «интенсифицировать» обсуждение вопроса и подчеркнув, что «предстоит ещё долгий путь переговоров».

Германо-французский тандем: нарастание противоречий
Важнейшей опорой немецкой политики в Евросоюзе всегда была и продолжает оставаться Франция. Однако после воссоединения Германии, усилившего её экономический потенциал и политический вес, начали происходить существенные изменения в соотношении сил в немецко-французском тандеме в пользу Берлина. При выработке и принятии конкретных мер по урегулированию долгового и финансового кризиса в еврозоне роль немецкого канцлера в связке, именовавшейся «Меркози» была чаще всего определяющей. При этом, расхождений в позициях Парижа и Берлина в период президентства Н.Саркози было немало. Германия отказалась участвовать в спорной с точки зрения международного права операции в Ливии, сдержанно отнеслась к действиям Франции в сирийском конфликте и, по большому счёту, не поддержала французскую интервенцию в Мали. В Берлине критически отнеслись к попыткам Н.Саркози сформировать в ЕС франко-итало-испанскую ось, как явный противовес Германии. Серьёзные противоречия в «тандеме» обозначились в процессе принятия в ЕС немецких предложений о ESM и «бюджетном пакте». Однако, несмотря на все эти и другие разногласия, А.Меркель и Н.Саркози чаще всего удавалось придти к компромиссу и выступить с совместной позицией по наиболее важным для кризисного урегулирования вопросам.

С приходом в мае 2012 г. в Елисейский дворец социалиста Ф.Олланда ситуация резко изменилась, и разногласия между двумя странами обострились настолько, что в Берлине многие заговорили о «крахе» главной оси Евросоюза. Как отмечали немецкие эксперты, новый французский президент убеждён, что долговой кризис может быть урегулирован только тогда, когда в ЕС будет введена общая ответственность за долги. И к этому сводятся все его предложения, отличающиеся только названиями: еврооблигации, евросчёта, фонды погашения долгов и т.д. При Ф.Олланде Франция стала возлагать на Германию ответственность за ухудшение экономической ситуации на юге Европы. В то время как Берлин настаивает, чтобы Брюсселю было дано больше власти над национальными бюджетами, Париж призывает положить конец немецкой политике жёсткой экономики. Из Парижа прозвучали призывы к пересмотру утверждённого в марте 2012 г. бюджетного пакта, смягчению монетарной политики ЕЦБ и возобновлению дискуссии о «евробондах». По утверждению Ф.Олланда, политический союз в ЕС в том виде, каким он представляется правительству ФРГ, возможен только после европейских выборов 2014 г., а до этого необходимо провести «частичное обобществление долгов» - против чего категорически выступает Берлин.

По мере приближения парламентских выборов в Германии, намеченных на 22 сентября 2012 г., Ф.Олланд стал упрекать А.Меркель в том, что она умышленно затягивает решение неотложных европейских проблем, руководствуясь внутриполитическими соображениями, тогда как необходимо «ставить на первое место европейские интересы». Взаимоотношения двух стран оказались осложнены, среди прочего, и личным фактором. Как отмечалось в немецких СМИ, социалист Ф.Олланд не может простить консерватору А.Меркель того, что перед президентскими выборами во Франции она открыто агитировала за его соперника Н.Саркози. Со своей стороны, Ведомство федерального канцлера подозревает Ф.Олланда в тайной поддержке соперника А.Меркель на выборах социал-демократа П.Штайнбрюка.

И всё же, несмотря на обострившиеся разногласия между Берлином и Парижем, в обеих странах, как представляется, есть понимание того, что надеяться на преодоление кризиса в Европе они могут лишь действуя сообща. Существует общая убеждённость в том, что проблемные страны должны оставаться в еврозоне, в необходимости политических реформ ЕС, общее видение «Европы различных скоростей» и т.д. Очевидно, что к поискам компромиссных решений обе стороны подталкивает сохраняющаяся опасность того, что кризис в еврозоне может обостриться с непредсказуемыми последствиями для всех стран Евросоюза. Не случайно на торжествах по случаю 50-летия Елисейского договора 22 января 2013 г. А.Меркель, назвав ослабление сотрудничества между Германией и Францией «анахронизмом», предложила Ф.Олланду «не оставлять друг друга в беде». Показательно и то, что по данным опроса общественного мнения, проведённого исследовательской компанией «YouGov» в январе 2013 г. 58% опрошенных немцев назвали Францию важнейшим стратегическим партнёром Германии в Европе, а 75% опрошенных французов так же охарактеризовали Германию.

Заметное влияние на взаимодействие Германии и Франции в обозримом будущем могут оказать обозначившиеся к началу 2013 г. серьёзные финансово-экономические проблемы в самой Франции. Немецкие аналитики не исключают, что уже в этом году Франция может оказаться в долговом кризисе, аналогичном охватившему периферийные страны еврозоны. Разумеется, Берлин не заинтересован, чтобы это произошло с его важнейшим партнёром в европейских делах. Нельзя забывать и о том, что Франция - второй после Германии финансовый донор для кризисных стран. Как считают в Берлине, немецкие «мудрецы» могли бы вместе со своими французскими коллегами разработать предложения по необходимым Франции экономическим реформам. Однако поначалу Париж отказался даже обсуждать эту идею. По мнению специалистов по франко-германским отношениям из ведущих немецких политологических центров Немецкого общества внешней политики и Фонда науки и политики К.Демезмей и Р.Кемпин, учитывая углубляющийся разрыв в экономике, Берлину следует интенсифицировать сотрудничество с Францией в сфере внешней политики и политики безопасности. В частности, речь идет о выработке совместных предложений по назначению европейского комиссара по оборонной политике и разработке основ «постоянного структурированного сотрудничества» в политике безопасности и обороны.

Отношения с Великобританией: поиски компромисса
Отстаиваемый Берлином курс на углубление экономической и политической интеграции в ЕС наталкивается на серьёзное сопротивление Великобритании. В декабре 2011 г. Англия заблокировала инициированный Берлином фискальный пакт, который в итоге был принят за рамками договоров ЕС без её участия в ноябре 2012 г. на саммите в Брюсселе. Из-за неуступчивости Лондона не удалось согласовать бюджет ЕС на 2014-2020 гг.; а в январе 2013 г. британский премьер Д.Кэмерон заявил о возможности проведения референдума по вопросу выхода Великобритании из Евросоюза.

По мнению большинства немецких экспертов, Лондон не заинтересован в выходе из Евросоюза, но не хочет участвовать в передаче национальных полномочий центральным структурам сообщества и, используя кризис, пытается выторговать для себя особые условия пребывания в ЕС, позволяющие усилить его влияние без приёма каких-либо серьёзных обязательств. Официальную позицию Берлина на этот счёт наиболее жёстко сформулировал считающийся доверенным лицом канцлера глава внешнеполитического комитета бундестага Г.Кирхбаум. В ходе визита в Лондон он заявил, что «невозможно строить политическое будущее на шантаже других стран» и высказал опасение, что своей политикой Д.Кэмерон «рискует парализовать ЕС на годы». Термин «шантаж» использовал и министр финансов ФРГ В.Шойбле, а глава МИД Г.Вестервелле предостерёг Лондон, что «политика снятия сливок» не пройдёт.

Как отмечалось в немецких СМИ, А.Меркель со свойственными ей сдержанностью и терпением на протяжении долгого времени как на официальных встречах, так и по неофициальным каналам посылала в Лондон сигналы о заинтересованности Берлина в том, чтобы Англия оставалась в ЕС и готовности обсуждать пожелания Великобритании. На встрече с английским премьером в Давосе в конце января 2013 г. канцлер отказалась от открытой критики Д.Кэмерона и ни словом не отреагировала на его нападки на Германию и её сторонников в ЕС, стремящихся к политическому союзу. Вместо этого, она подчёркивала такие области совпадения интересов как необходимость повышения конкурентоспособности Евросоюза, борьбы с укрывательством от налогов, заключения соглашения между ЕС и США о зоне свободной торговли.

По свидетельству газеты «Weser-Kurier», другие руководители европейских государств высказывались в Давосе в отношении объявленной Д.Кэмероном идеи референдума гораздо более прямо и критично, чем А.Меркель. Готовность Берлина к поискам компромисса в очередной раз была продемонстрирована на саммите ЕС в феврале 2013 г., на котором только благодаря посредничеству Германии удалось достичь согласия по бюджету ЕС на 2014-2020 гг. между настаивавшей на максимальном сокращений бюджета Великобританией и Финляндией и противившейся каким-либо сокращениям аграрной -крупнейшей статье бюджета Францией, поддерживаемой Италией, Испанией и беднейшими странами Евросоюза. Впоследствии из-за этих сокращений бюджет был отклонён Европарламентом. При этом А.Меркель объявила, что в связи с наблюдающимся экономическим оздоровлением в восточных областях Германии, Берлин готов получать несколько меньше средств, выделяемых на их развитие Брюсселем.

Предпринимаемые Берлином усилия с целью избежать изоляции Великобритании в ЕС «левые» критики А.Меркель связывают с её нелиберальной ориентацией и стремлением, сговорившись с «богатым севером» оставить «бедный юг» на произвол судьбы. Однако, как представляется, правы эксперты, считающие действия канцлера тактическим маневром, обусловленном продолжающимся кризисом и отмеченным выше усилением разногласий в германо-французском тандеме. Без Британии Германия очень рискует оказаться в изоляции. Для Берлина, настаивающего на жёстких мерах по сокращению расходов и подвергающегося за это растущей критике, Англия, по-видимому, представляется как возможный новый союзник, хотя и не входящий в еврозону, но, всё же, пользующийся большим влиянием в ЕС.

Однако в последнее время в Берлине стали сомневаться, что Д.Кэмерон сможет удержать Великобританию в Евросоюзе несмотря на то, что сам он этого очевидно хотел бы. «Опасность того, что выход Великобритании из ЕС может стать самовоспроизводящимся прогнозом велика», - считает Б.Липперт из близкого правительству Фонда науки и политики. По высказыванию В.Шойбле, выход Великобритании имел бы «катастрофические» последствия для ЕС. Исходя из этого, Германия вынуждена в определенной степени корректировать предлагаемые ей меры по реформированию ЕС, стимулируя заинтересованность Британии в членстве в Евросоюзе. С другой стороны, притязания Лондона на особые права и сокращение его обязательств в ЕС могут, по мнению Берлина, побудить к подобным действиям других участников Евросоюза. А этому Берлин, несомненно, хотел бы воспрепятствовать.

Заключение
Несмотря на продолжающийся кризис в ЕС, а в какой-то степени, благодаря ему, позиции Германии в Европе и в мире существенно упрочились. От политики Берлина сегодня в значительной степени зависит будущее Евросоюза. В силу множества исторических, экономических и политических причин Германия нуждается в прочном, конкурентоспособном и динамично развивающемся ЕС. Исходя из этого, Берлин готов брать на себя особую ответственность в решении проблем долгового и финансового кризиса в еврозоне, и выступает за более тесную интеграцию в финансово-экономической области, институциональное и политическое реформирование Евросоюза. При всей полемической заострённости этого тезиса -Й.Фишер высказал его, резко критикуя А.Меркель за политику «разрушения ЕС», его актуальность несомненна.

При этом надо иметь в виду, что репутация Германии как разумного, нацеленного на компромиссы и сотрудничество и действующего в общеевропейских интересах лидера, оказалась в известной мере подпорченной, хотя и далеко не всегда по её вине. И это относится не только к кризисным странам юга Европы, но и к таким важнейшим партнёрам ФРГ как Франция и Великобритания. В ЕС, с одной стороны, опасаются немецкого «диктата», с другой, - ожидают от Берлина более весомого вклада в преодоление кризиса. Критика европейской политики правительства А.Меркель нарастает и в самой Германии. Открытым остаётся вопрос о том, какие изменения может претерпеть европейская политика Берлина после формирования нового правительства А.Меркель по итогам прошедших 22 сентября 2013 г. парламентских выборов. Думается, однако, что в любом случае, эти изменения не будут основополагающими. Ещё более сложен вопрос, в какой мере остальные участники ЕС будут согласны с немецким лидерством в каждом конкретном случае и насколько готовы к совместным действиям по укреплению Евросоюза.