Вопросы экономической дипломатии Росиии заняли, на наш взгляд, существенное место в дипломатической теории и практике России после её отказа от претензий на наследие СССР в качестве гегемона одной из геополитических сил в противоборстве двух великих держав.

Теоретические и практические аспекты экономической дипломатии России в последние годы были обстоятельно рассмотрены в ряде фундаментальных исследований отечественных дипломатов и государственных деятелей. Сочетание теории и практики деятельности в области экономической дипломатии нашло всестороннее рассмотрение в работах академика РАН И.Д. Иванова, который длительное время возглавлял это направление работы в советском правительственном аппарате и российском МИДе. Научно-концептуальные основы геоэкономической политики России были недавно рассмотрены в фундаментальном докладе Общественной академии наук геоэкономики и глобалистики.

Однако мы не должны забывать, что в современном мире существуют и такие концепции зарубежных глобалистов, в основе которых лежат положения о несправедливости сложившегося всемирного разделения, когда 2,5% населения земного шара владеют 14% суши и примерно 50% запасов мировых ресурсов, в соответствии с чем необходим их передел мирным путем в рамках специально созываемых международных конференций.

В связи с этим следует отметить, что сложившееся в настоящее время соотношение между объемами геоэкономических направлений внешнеэкономических связей России (ВЭС), будучи исторически обусловленным, не является, на наш взгляд, оптимальным с точки зрения долговременных интересов экономической безопасности нашей страны. ЕС и Евро-Атлантический блок в целом - сегодня слишком сложные институциональные структуры, в которых прохождение и согласование решений по сотрудничеству с аутсайдерами являются весьма длительными, а конечные результаты далеко не всегда представляются последовательными.

В конечном итоге они нередко выражают позицию глобального политического гегемона. Нужно готовиться к тому, что нашим интересам на будущее соответствует более сбалансированное соотношение между тремя основными мировыми центрами экономической силы - Атлантическим союзом, включающим США и ЕС, СНГ+ШОС и АТЭС. При этом важно обсудить, какими аргументами может располагать российское политическое и экономическое руководство для проведения такой политики, какие специфические особенности будут составлять стержневую основу дальнейшего сотрудничества с этими центрами и какие тренды ВЭС можно ожидать в конечном итоге.

Главными ожидаемыми изменениями и целесообразными сдвигами в геоэкономических направлениях ВЭС России по всей видимости станут:

привлечение инвестиционных и технологических ресурсов стран ЕС и АТР для расширения добычи нефти и газа в труднодоступных районах евроазиатских континента и шельфа, сжижения и регазификации природного газа, его межконтинентальной транспортировки;

участие стран АТР в комплексном освоении Северо-Востока России; активное привлечение стран СНГ и ШОС к аутсорсингу в трудоемких отраслях для восполнения дефицита трудовых ресурсов России и активизация ее миграционной политики с учётом задач модернизации национальной экономики;

обновление транспортной и энергетической инфраструктуры на постсоветском пространстве при ведущей проектно-технологической роли России;

заметное приращение международных транспортных услуг России, положительно влияющее на состояние данной статьи ее платежного баланса, за счет поступлений от эксплуатации Северного морского пути, трансконтинентальных и кросс-полярных перелетов, трансконтинентального железнодорожного и автомобильного грузового сообщения при повышении скорости, надежности и сохранности перевозки грузов, ввода в строй новых поколений отечественных морских и речных судов российских судоходных компаний, в том числе для обслуживания международных перевозок;

изменение стратегии международного движения российского капитала с учетом накоплений в Резервном фонде и Фонде национального благосостояния, активизации внешних связей (в том числе обмена активами) российских производственных компаний и финансово-банковских структур.

Таким образом для данной части наших рассуждений основное значение имеют не столько геополитически значимые экспортные ресурсы России (нефть, газ, металлы, лес, морепродукты, высокотехнологичная техника и технологии оборонного, космического и атомного назначения, алмазы и золото) и их влияние на будущее участие России в переустройстве международных экономических отношений, сколько избранные технологические ниши сотрудничества на геоэкономических направлениях с учетом движения всех четырех факторов воспроизводства (товаров, услуг, труда и капитала). 

Для экономики России в ближайшее десятилетие, да и в последующие годы наибольшее практическое значение представит в рамках общего сценария взаимодействия с основными (для нее) мировыми экономическими центрами выделение специфических особенностей сотрудничества с каждым из этих центров исходя из необходимости решения наиболее неотложных для нас проблем. Из всего перечня таких проблем целесообразно выделить, по крайней мере, четыре. 

Во-первых, существенное отставание в динамике прироста запасов добычи нефти и газа, которые сегодня и в обозримой перспективе остаются главным экспортным ресурсом России, от динамики добычи. Как отмечалось на научной сессии Общего собрания РАН в декабре 2005 г., начиная с 1993 г. детальная разведка новых запасов нефти и газа не восполняет их добычу. Более чем в 2 раза были уменьшены объемы глубокого параметрического, поискового и разведочного бурения - с 4,5 млн м3 до 1,2 млн в 2003 г. Резко сократились научно-исследовательские, геофизические, геологические и геохимические работы, а также поиски новых перспективных объектов. К тому же за эти годы, без серьезных обоснований, в погоне за высокой рентабельностью было изъято из государственного баланса (списано) более 5 млрд т разведанных запасов нефти, на подготовку которых затрачены огромные средства. Несмотря на все более широкое привлечение зарубежных геофизических, буровых и других так называемых «сервисных» инжиниринговых фирм, на весьма низком уровне остаются вложения в технологию.

Так, инвестиции в основной капитал на 1 т добытой нефти в ведущих российских компаниях ТЭКа в 2 раза меньше, чем в зарубежных компаниях. С учетом того, что ресурсная база нефти и газа в нашей стране и акционерные общества по их добыче и переработке сегодня все же находятся под жестким контролем государства, если речь идет о способах расчета за поставки оборудования и техническое содействие, то было бы целесообразно рассмотреть возможности привлечения зарубежных специализированных фирм (норвежских и др.) к широкому сотрудничеству в данной области. Это вполне вписывается в рамки глобальной энергобезопасности, которая по инициативе российской стороны являлась ведущей темой саммита «восьмерки» 2006 г. Продолжить эту линию в рамках экономической дипломатии (зондажа в отношении потенциальных участников), а затем перевести ее в плоскость разработки конкретных программ, проектов и соглашений под руководством соответствующих федеральных служб настоятельно необходимо, иначе Россия не справится со своими обязательствами по поставкам указанных ресурсов ни в западном, ни в восточном геоэкономических направлениях. И дело даже не в объемах финансирования, поскольку Россия перенасыщена сегодня финансовыми ресурсами, а в быстром наверстывании накопившегося за 15 лет отставания российских геолого-поисковых и геологоразведочных служб в методах, оборудовании и сопутствующей инфраструктуре с помощью авторитетных западных фирм (прежде всего норвежских, канадских и австралийских). Особенно это касается шельфа северных морей российской части Арктики и других труднодоступных газо- и нефтеперспективых районов. Что касается привлечения фирм из северо-западной части АТР (Китая, Японии, Тайваня, Южной Кореи, северо-запада Канады, Аляски), то здесь просматривается возможность их специального, по особым соглашениям, привлечения к работе по месторождениям Якутии и Чукотки, где имеются признаки наличия существенных запасов углеводородного сырья. К тому же указанные регионы Дальневосточного федерального округа России особенно нуждаются в развитии современной транспортной инфраструктуры и практическом осуществлении в перспективе проекта межконтинентального сообщения через Берингов пролив.

Во-вторых, нарастающее в России сокращение трудовых ресурсов, особенно в отраслях обрабатывающей промышленности, что вызывает необходимость импорта не только изделий, связанных с высокими технологиями, но и рядовых потребительских товаров. Вполне вероятно, что через десяток лет в ряде отраслей промышленности и сельского хозяйства просто не останется возможности их пополнения свежими рабочими кадрами, несмотря на все усилия по применению трудосберегающих технологий (к сожалению, пока это не очень заметно). В то же время в ряде стран СНГ - Армении, Киргизии, Молдавии, Таджикистане, Туркменистане, Узбекистане, а также особенно в соседнем Китае существуют прямо противоположные тенденции. В этих странах растет численность молодой части населения, заметно увеличивается или сохраняется высокий уровень безработицы.

В связи с этим возникает обоюдовыгодная необходимость и возможность переноса значительной части трудоемких производств из России в азиатские страны постсоветского пространства и приграничные регионы Китая на основе аутсорсинга, то есть создания там дочерних или совместных предприятий с использованием местной рабочей силы. И дело не только в том, что в этих странах более низкая по сравнению с Россией среднемесячная зарплата. В ряде производств с успехом могут быть использованы уже имеющиеся трудовые навыки местного населения (овощеводство и плодоводство, животноводство и пищевая промышленность, текстильное и обувное производство, металлообработка), но и целесообразность организации, используя навыки ручной работы женской части восточной молодежи в ковроткачестве для сборочных производств высокотехнологичного сектора в кооперации с российскими «кремниевыми долинами». Важно, что при этом не потребуется массового перетока рабочей силы в Россию даже на обучение. Необходимо правильно организовать этот процесс, а не пустить его, как это часто сегодня случается в России, на самотек. Прежде всего нужен заказ со стороны Правительства РФ в адрес Торгово-промышленной палаты для изучения международной практики и проработки этого вопроса как внутри страны, так и с потенциальными зарубежными партнерами в отраслевом и региональном аспектах. Далее, нужна подготовка соответствующих международно-правовых основ такой деятельности через парламентские структуры СНГ - необходимо выйти туда с законодательной инициативой. Затем, наряду с производственными мощностями в указанных странах потребуется создать постоянно действующие средние учебные заведения и фабрично-заводские училища современного уровня частично с российскими преподавателями там, где возникнет необходимость, и возможностью поступления в профильные российские вузы вне конкурса после двух-трех лет работы на таких предприятиях. И, наконец, было бы целесообразно подключить к этой конкретной работе аппарат Исполкома СНГ, поскольку здесь могут быть задействованы интересы семи государств Содружества (не все они являются членами ЕврАзЭс).

В -третьих, нарастает острая необходимость быстрого обновления основных фондов как в России, так и в других странах постсоветского пространства, тесно связанных между собой транспортными системами и энергетическими коммуникациями, в связи с угрозами техногенных катастроф. За этим стоит масштабное увеличение из нашей страны поставок строительно-дорожных и путевых машин, новых поколений подвижного состава, контрольно-измерительной аппаратуры и другого оборудования прежде всего в страны СНГ и Балтии, а также в страны-члены ШОС. Одновременно это будет способствовать облагораживанию структуры нашего экспорта хотя бы в связях с данным регионом. При этом необходимо сделать следующее замечание. Реальная интеграция стран СНГ состоит отнюдь не в создании таможенного инструментария, а прежде всего материальной основы сотрудничества, путем разработки проектов совместного обновления экономики и углубления её специализации.

В -четвертых, за последние 15 лет, несмотря на тревожные сигналы со стороны ученых и администрации субъектов федерации Дальневосточного федерального округа, возрастает экономический отрыв его от остальной территории России. Есть явная тенденция к превращению этой части России в эксклав, т.е. экономическую вставную челюсть стран АТР, вклинившуюся в нашу территорию без нарушения госграниц. Но если не принять меры, то в результате бездеятельности нашей законодательной и исполнительной власти эта важнейшая часть России постепенно будет экономически отторгнута от нашей страны.

В связи с этим необходимо законодательное обустройство по двум направлениям:

а) о приобретении российского гражданства гражданами КНР, имеющими постоянную работу и образовавшими семьи в результате смешанных браков на территории ДФО;

б) о создании тарифных и иных преференций, обеспечивающих восстановление хозяйственных, научных и культурных связей ДФО с регионами Европейской части РФ. В этой области некоторые шаги уже предпринимаются, хотя пока в основном носят сезонный характер (льготы на авиабилеты дальневосточникам).

Особо важное значение в этих условиях имеет разработка российских предложений по укреплению сотрудничества с Азиатско-Тихоокеанским регионом для обсуждения в ходе подготовки и проведения саммита АТЭС во Владивостоке. Однако в рамках Министерства экономического развития такая подготовка ведется вяло и недостаточно квалифицированно. Следует более активно привлечь к этой работе МИД и дальневосточные научные и практические организации.

По нашим предварительным расчетам за 2012 г. рост объемов товарооборота России, несмотря на тревожные рассуждения по поводу воздействия мирового экономического кризиса, в данном случае не оправдавшиеся, уже в текущем году превысит 530 млрд долл. Но дело не в цифрах, а в их соотношении между геоэкономическими направлениями. И здесь доля Евро-Атлантического блока в общем товарообороте России составляет 55%, Евро-Азиатского блока - 24%, а АТР - только 17%.

Что касается численности населения (характеризует объем внутризональных рынков), то для ЕС эти соотношения составляют -25 - 460,1 млн человек; СНГ - 270 млн; АТЭС - 2603, 9 млн человек. Во второй таблице: Евро-Атлантический блок - 775,6 млн человек; Евро-Азиатский блок - 3685,4 млн; АТР - 836,5 млн человек. Однако с учетом того, что Китай состоит из трех крупных экономических зон, а его Восточная, наиболее заселенная зона явно тяготеет к связям со странами АТЭС, к рынку СНГ- ШОС можно отнести лишь Центральную и Западную зоны КНР, то соотношения объемов рынков будут несколько иными: при сохранении объемов Евро-Атлантического рынка, Евро-Азиатский составит 3010,4 млн человек., а АТР - 1511, 5 млн человек.

Из этого можно сделать вывод о потенциальном увеличении зависимости Евро-Атлантического центра экономической силы от двух других вышеназванных центров по мере роста их экономики и покупательной способности. Видимо этот процесс станет определяющим в формировании нового мирового экономического порядка в первой половине ХХI в.Подводя итоги, следует подчеркнуть, что МИДу и Минэкономразвития необходимо уделить особое внимание долгосрочным тенденциям развития не только торговых, но и внешнеэкономических связей в целом России с основными мировыми центрами экономической силы и привлечь к этой работе не только науку, но и аналитические службы крупных компаний и общественных организаций.