Всемирный банк и Международный валютный фонд, а за ними и иные авторитетные институты спрогнозировали, что Индия обгонит Китай и станет наиболее быстро растущей экономикой в мире в течение ближайших двух лет. ВВП страны уже превысил 6,78 трлн. долларов, что является третьим показателем в мире, хотя доход в пересчете на душу населения не превышает 5 777 долларов - всего лишь 125-ый результат. Для того чтобы прогноз смог успешно осуществиться, Индии предстоит дать ответ на целый ряд социально-экономических и политических вызовов. Один из наиболее насущных - проблема коррупции. 

Тема борьбы с коррупцией как узловая общеиндийская задача вышла на передний план актуальной индийской политики в 2011 г. в связи с взрывным ростом массовой поддержки в стране антикоррупционного движения гуруджи - учителя Анны Хазаре. Проблема широкого распространения коррупции никогда не оставалась секретом для самих индийцев. Однако в ходе последней предвыборной кампании 2013-2014 гг. это тема практически вытеснила другой жгучий и извечный вопрос политических дебатов между непримиримыми соперниками Индийским национальным конгрессом - ИНК и Бхаратия джаната партии - БДП  сюжет проблематичности светского характера индийского государства.

Для индийского большинства, включая наиболее активную и быстро растущую часть населения страны - низы среднего класса, стало очевидным, что дальнейшее откладывание комплексного решения проблемы коррупции ставит под угрозу будущее экономического роста и их личного преуспевания. Это понимание, выразилось в амбициозных планах правительства Нарендры Моди, занявшего пост премьер-министра в мае 2014 г. после убедительной победы ведомой им БДП во главе Национально-демократического альянса - НДА. Основным электоральным преимуществом Моди оказались его талант грамотного хозяйственника в бытность свою главным министром штата Гуджарат на протяжении последних 12 лет. Под его руководством экономика региона расцвела: 5% населения страны, проживающих там, обеспечивают 7,6% ВВП и 22% индийского экспорта.

Моди добился столь значимого прогресса, сделав работу властей штата более прозрачной, открытой и дружелюбной к бизнесу устранив многочисленные бюрократические и коррупционные препоны. Подобных мер от Нарендры Моди его сторонники ожидали и по всей стране. Не случайно столь успешным программным слоганом для БДП стал следующий: «Национализм - наше вдохновение. Развитие и хорошее управление - наша цель». Тема индусского национализма - хиндутвы - в идеологии БДП, а также неоднозначная роль Нарендры Моди в гуджаратских погромах мусульман в 2002 г. заслуживают отдельного рассмотрения, что же касается второй составляющей лозунга, то несомненно, что успешное развитие и качественное, прозрачное управление непосредственно зависят от преодоления страной бедствия коррупции.

Коррупция в Индии приобрела системный и настолько всеохватывающий характер, что заставляет задуматься о применимости употребления западного термина «коррупция» в индийских условиях. Наиболее древний индийский политико-экономический трактат из дошедших до нас - Артхашастра, предположительно составленный Каутильей в конце IV - начале III вв. до н.э., утверждает, что как «невозможно уследить за тем, как пьет воду плавящая в воде рыба, также невозможно проследить за тем как ворует государственный чиновник». Жалование современного индийского бюрократа среднего и низшего звена применительно к его образу жизни вряд ли способно обеспечить его повседневные расходы и многократно уступает заработной плате специалиста той же квалификации в частном секторе. Стало привычным, что основной доход значительного числа государственных служащих составляет хорошо продуманная и практически узаконенная своей ненаказуемостью и повсеместностью распространения как рутинной социальной практики система взяток.

Стоит напомнить, что одной из важных религиозных обязанностей варны брахманов, тщательно разработанных ещё в Ведах, является получение даров. Если учесть, что большинство мелких индийских чиновников на местах по-прежнему принадлежат к высшим кастам, становится более понятно, почему для современного индийца низкого социального статуса кажется столь естественным, принося свою просьбу о подключении телефонной линии, сокращении «нерасшифрованных» счетов, штрафов или помощи с оформлением даже вполне законных субсидий, сопроводить ее определенным подношением. Вот почему лидер далитов Б. Р. Амбедкар ещё в период борьбы за независимость больше опасался освобожденной Индии, руководимой выходцами из высших каст, нежели продолжения британского раджа - правления.

Один из авторитетнейших индийских политологов П.Б. Мехта так описывает положение своих сограждан: «Почти при любом акте взаимодействия индийцев и государства, когда их учитывают, регистрируют, облагают налогом, удостоверяют лицензию, ставят печать, заверяя полномочия, или оценивают, чиновники дают понять, что возможна неформальная договоренность». Посредством приношение даров функционирует древнейший институт налаживания межкастовых и межобщинных иерархических взаимодействий как на личном, так и на групповом уровнях, вертикальных и горизонтальных социальных связей. Отлаженный веками механизм кастово-джатных взаимодействий, межкастового симбиоза через систему даров и взаимных услуг связывает две или несколько каст, находящиеся на разных уровнях общественной иерархии. Демократические государственные институты достраиваются традиционными институтами индийского общества, дополнительно скрепляя их и придавая им эластичность, но при этом снижая эффективность государственного управления и экономики страны.

C одной стороны, долгое время остававшееся неизменным терпимое отношение к коррупции среди представителей среднего класса и крупного бизнеса было продиктовано тем, что после экономических реформ 1991 г. они оказались избавлены от гораздо более жестких форм контроля со стороны государства в виде системы лицензирования и иных элементов «ручного регулирования» индийской экономики.

С другой стороны, для подавляющего большинства индийцев, за исключением части элит, получивших в ходе реформ более широкие возможности трудоустройства и освобождение от чрезмерной опеки государства, работа чиновника вплоть до настоящего времени составляла и составляет предел мечтаний. Для представителей же социальных низов работа на государство это не только гарантия занятости -  индийского служащего со времен порядков еще эпохи Дж. Неру просто невозможно уволить или сменить, но пожизненное вознесение вверх по социально-экономической лестнице. Характерный и самый недавний пример тому: из центрального департамента общественных работ в Дели уволили электротехника, который не ходил на работу 25 лет. Чтобы его уволить, в дело пришлось вмешаться одному из министров лично.

В отличие от России, также страдающей от коррупции, в Индии высшие государственные институты поражены этим недугом в значительно меньшей степени. По российским меркам, на уровне принятия правительственных или министерских решений коррупции в Индии практически не существует - хотя нет правил без исключений. Но чем ниже властный уровень, тем выше коррупционная составляющая в управлении, больше власть чиновников над жизнью рядовых индийцев. Такое положение дел десятилетиями находило отражение в политическом участии граждан: как правило, чем выше уровень выборов, тем менее они интересовали местных избирателей. И наоборот, явка при выборах в панчаят - орган местного самоуправления, охватывающий несколько соседних деревень, оказывается выше, чем в национальный парламент. Рядовой индиец скорее вспомнит имя своего депутата в законодательном собрании штата, а не в парламенте страны.

С этими особенностями индийской социальной активности оказались связаны массовые формы антикоррупционной борьбы. Кисан Бабурао Хазаре, известный как Анна Хазаре, начал свою деятельность в конце 1970-х демобилизовавшись из армии. Общенациональную популярность ему принесло «Народное движение против коррупции» - НДПК в 2011 г. Об уровне его поддержки говорит такой факт: в августе того же года в защиту его требований о свободе собраний антикоррупционных митингов и акций протестующие заполнили центральные площади в 570 индийских городах. Свои законопроекты, молчаливо отвергавшиеся властями, он продвигал благодаря публичным голодовкам в окружении и под защитой своих единомышленников. В частности в Дели акция с участием Хазаре проходила у мемориала Махатмы Ганди, чьим принципам он старается следовать. Несмотря на экспоненциальный рост массовой поддержки и материальных пожертвований своему движению, Анна Хазаре ведет жизнь аскета на выплачиваемую ему государством скромную военную пенсию.

В ходе избирательной кампании 2013-2014 гг. Хазаре изначально старался максимально от нее дистанцироваться и не высказывать своих предпочтений в пользу какой-либо из претендующих на власть политических партий или их лидеров. Однако полностью осуществить нейтралитет. Находящаяся у власти ИНК столь однозначно ассоциировалась с коррумпированностью, что поддержка их оппонентов из БДП, вступившей в избирательную кампанию под антикоррупционными лозунгами сама собою вписывалась в логику деятельности НДПК. Тем не менее, в ряде интервью Анна Хазаре не уставал отмечать, что несмотря на одобрение им этих лозунгов и стоящих за ними целей он не разделяет националистических и коммуналистских принципов, от которых БДП и ее союзники, по его мнению, не вполне свободны.

В предвыборный период волна коррупционных скандалов докатилась до ряда чиновников федерального уровня в правительстве ИНК. Скандалы следовали один за другим: незаконная выдача 2G-частот сотовым операторам по явно заниженным тарифам министерством связи, принятие правил, практически узаконивающих получение взяток сотрудниками полиции от водителей при пересечении границ штатов, махинации при оформлении водительских прав в МВД и пр. Последним ударом по ИНК, окончательно сформировавшим общественное мнение о ней как о партии коррумпированной сверху донизу, стали обвинения в адрес бывшего премьер-министра страны Манмохана Сингха. Обвинения, заключавшиеся в непрозрачности приватизации угольной отрасли и нанесении ущерба бюджету в 34 млн. долларов, были связаны с тем, что в годы приватизации Сингх возглавлял министерство угольной промышленности Индии.

Угольная отрасль ключевая для энергетики страны: 2/3 электроэнергии вырабатывают угольные ТЭЦ. БДП с союзниками заговорили о крупнейшем коррупционном скандале в современной Индии - «Коалгейте». Мало кто сомневался в личной честности Манмохана Сингха. Тем не менее значительная доля ответственности за неэффективность реформы угольного сектора действительно лежала на нем. Слишком широкие полномочия, предоставленные решениями Сингха властям штатов, вкупе с неэффективной системой контроля породили коррупционные схемы, позволившие раздать наиболее прибыльные предприятия близким к властям штатов людям, не нарушив при этом буквы закона.

В результате череды громких коррупционных скандалов в рядах ИНК имидж борца с коррупцией особенно поспособствовал Нарендре Моди взойти на вершину политического Олимпа. Однако оказалась, что с этой вершины проблема выглядит сложнее. Индия столкнулась с парадоксальной ситуацией, когда трудно отучить ее граждан от привычки платить за то, что принадлежит им по праву. Преодоление коррупции в стране относится к числу приоритетных задач, но выполнение ее требует от нового руководства страны не только перестройки государственного управления, точной настройки систем контроля и репрессий, но и болезненной для общества трансформации традиционной ментальной парадигмы.

Анна Хазаре не скрывает своего разочарование первыми шагами правительства БДП, а его детище, поддержку которому гарантировал Моди, - законопроект о назначении на местах выдвинутых снизу кандидатов «локпал» - омбудсменов с широкими контролирующими полномочиями, остается под сукном: «Людям по-прежнему приходится платить взятки, чтобы сдвинуть с места решения даже самой несложной их насущной проблемы». Назначение местных локпал, по мнению Хазаре, «решило бы по меньшей мере половину подобных проблем, но господин Моди за пол года своего премьерства не нашел на это времени. Кампания БДП «Индия против коррупции» была поддержана нами, но теперь я считаю, что эту кампанию БДП вела не против коррупции, а против Объединенного прогрессивного альянса и ИНК».

Перечисленные факты говорят в пользу мнения Хазаре, подтверждая опасения, что антикоррупционные реформы на поверку могут оказаться показными. Новый кабинет министров в 2014 г. отметился лишь двумя реализованными мерами: часть разрешительных документов для граждан и малого бизнеса стало возможным получать через интернет, а для государственных регуляторов сокращены полномочия неформального давления на бизнес. О структурных реформах пока нет и речи, а без них коррупцию в стране не преодолеть. Критики Моди указывают, что пока его правительство больше озабочено укреплением собственной власти, а не экономики страны. После выборов в стране стала популярна шутка: «Если раньше Индия была страной, где не было власти, то теперь это страна, где не стало оппозиции». Впрочем, кредит доверия у индусских правых и лично Нарендры Моди на проведения серьезных комплексных реформ есть, и на этом пути он несомненно обретет ещё немало сторонников из числа рядовых граждан.

Оценивая актуальную ситуацию, сложившуюся на фронте борьбы с коррупцией в Индии, стоит сослаться на три обстоятельства. Во-первых, срок пребывания у власти кабинета БДП едва превысил полугодовую отметку и преждевременно давать окончательные оценки серьезности его намерений. Во-вторых, опыт Нарендры Моди позволяет ему осознавать значимость проблемы коррупции для будущего индийской экономики. И третье, к немаловажным преимуществам Индии следует отнести отлаженную систему функционирования многих демократических институтов и, прежде всего, судебную систему. Суды в Индии достаточно независимы, а профессионализм судей пользуется заслуженным уважением, и потому обвинения в коррупции доходящие до суда, приводят не только к увольнениям виновных, но и к реальным тюремным срокам.

Опираясь на эти данные, представители неправительственной организации Transparency International впервые за 18 лет оценили уровень коррупции в Индии ниже, чем в Китае. В новом индексе восприятия коррупции страна занимает 85-е место - для сравнения Китай занимает 100-е место, Россия - 136-е. И хотя методология подсчета индекса не является безупречной, результаты исследования способны вселить определенный оптимизм. Приход множества новых людей во власть представляет Индии реальный шанс существенно сократить коррупционное давление на ее растущую экономику, этот же шанс есть и у правительства Нарендры Моди на деле продемонстрировать решительность своих намерений сплотить страну в единую нацию не на расовых или этнорелигиозных основаниях, но на принципах, ставящих во главу угла демократические институты светского правового государства.

Д.Б. Абрамов