Военная экономика, функциональное предназначение которой состоит в материально-техническом обеспечении военной организации государства и удовлетворении экономических потребностей вооруженных сил, занимает в настоящее время по расходам всего 2.3%-2.5% общемирового валового продукта. Но это не только определяющий фактор обеспечения военной безопасности, но и чрезвычайно важный инструмент, который используется как в периоды военно-политических кризисов, так и в периоды структурных кризисов мировой экономики. Особенно, например, в периоды смены технологических укладов.

Военно-экономический процесс в целом охватывает четыре сферы деятельности: производство, распределение, обмен и потребление товаров и услуг военного назначения, которые находятся в непрерывном динамичном развитии и, что важно, «в тесной внутрисистемной взаимосвязи».

Современные параметры и конфигурация мирового военного сектора определяются, с одной стороны, радикальными изменениями, которые произошли в этой сфере за три последних десятилетия в условиях динамичного движения к инновационной экономике. А с другой стороны, крупными геополитическими сдвигами - окончанием холодной войны в 1990-е гг.; борьбой с международным терроризмом в «нулевые» годы и качественно новыми условиями на мировом экономполитическом и военно-политическом пространстве в текущем десятилетии - нефтяной кризис, жесткое санкционное давление на Россию, миграционной кризис в Европе, неопределенность и изменчивость ситуации на Ближнем Востоке и другие события. В результате в современных геоэкономических и геополитических условиях внимание к сфере мировой военной экономики значительно усилилось. Проблема развития военно-экономического сектора национального хозяйства, его значение в инновационном обновлении страны, в модернизации Армии и обеспечении национальной безопасности исключительно остро стоит и в России. И это в условиях, когда роль России в разрешении глобального системного кризиса, в котором сегодня находится весь современный мир, исключительно высока.

Главной мотивацией военно-экономической деятельности является создание и поддержание военной мощи, которая, в свою очередь, является инструментом обеспечения военной, а, соответственно, и национальной безопасности страны. Исходя из этого, следует подчеркнуть, что создание военно-экономической базы есть необходимое условие обеспечения военной безопасности государств. Причем требуется поиск оптимального уровня военно-экономической составляющей национальной экономики. Учитывая при этом, что военная экономика развивается в специфических условиях.

С точки зрения национальных интересов, отношение к военной экономике, как известно, неоднозначное, как в России, так и за рубежом. При этом спектр взглядов достаточно широк. С одной стороны, оборонные бюджеты, безусловно, поддерживают национальную занятость и промышленное развитие, как и военные возможности, являясь необходимыми инструментами национальной экономической политики и оборонной стратегии.

Национальные оборонные ведомства и агентства, являясь заказчиком и потребителем военной продукции, а по сути, управляя спросом и предложением, создают, зачастую более выгодные, менее конкурентные и менее рискованные, в любом случае более комфортные условия разработки и производства продукции. Кроме того, общепризнан достаточно широкий и во многих случаях эффективный технологический поток в рамках системы передачи технологии. С другой стороны, эксперты справедливо свидетельствуют о негативном воздействии оборонных расходов на экономику, об отвлечении ограниченных ресурсов от насущных бюджетных проблем.

Ряд эконометрических исследований показывает, что оборонные НИОКР имеют более низкий уровень экономических преимуществ, чем гражданские. Например, проведенные в США исследования показали, что один американский доллар, вложенный в такие сектора, как чистая энергия, здоровье нации и образование содействует созданию значительно большего количества рабочих мест, а также, зачастую, лучшего качества, чем доллар, потраченный в оборонной сфере.

Не самым эффективным методом содействия развитию гражданских технологий считаются и инвестиции в военно-ориентированные НИОКР. Ряд экспертов утверждают, что военные НИОКР содействуют изъятию соответствующих ресурсов из гражданской сферы, лишая ее части квалифицированных научных и инженерных кадров, и без того ограниченных финансовых ресурсов. Однако последнее утверждение, по мнению ряда аналитиков, не совсем очевидно. Они полагают, что это верно лишь для экономики с полной занятостью, а в ситуации недоиспользования ресурсов эффект «изъятия» менее очевиден. При этом надо иметь в виду также, что стимул и мотивации развития оборонных НИОКР находятся на другом уровне по сравнению с аналогичными характеристиками развития гражданских исследований и разработок.

Военные расходы, безусловно, в определенной степени стимулируют национальную экономику. Но экстра доходы от военных расходов зачастую компенсируются негативными макроэкономическими последствиями, такими, как, например, повышающийся дефицит и государственный долг в связи с наращиванием оборонных ресурсов. По всей видимости, можно предположить, что существует некий критический уровень бюджетного дефицита и государственного долга.

Согласно данным американских экспертов, увеличение военных расходов после событий «Черного Сентября» было произведено практически полностью за счет заемных средств. В результате было повышено отношение федерального долга к ВВП: в конце 2001 г. - 32,5%; в конце 2007 г. - 36,2%; в конце 2011 г. - 69,4%.

Согласно данным бюджетного управления конгресса США, федеральный долг США поднимется на 75% к 2020 г. То есть, если увеличение показателя долг/ВВП за период 2001-2011 гг. составило почти 37%, то с 2001 по 2020 гг. этот показатель более 40%. И это очень опасная тенденция, если иметь в виду следующее. Еще в 2008 г. Пол Кругман, лауреат Нобелевской премии в области экономики писал: «Что нам сейчас нужно - так это финансовый эквивалент войны». По его мнению, только война «позволяет осуществлять дефицитное финансирование государственных расходов в масштабах, немыслимых в условиях мирного времени». В этом П. Кругман видит преимущество войны как средства преодоления кризиса.

Признавая, что оборонный сектор - это потенциально один из наиболее высокотехнологичных секторов национальной экономики в странах с высоким уровнем военных расходов, нельзя отрицать «присущие ему в рыночной экономике функции мотора диверсификации всего хозяйства», а также «двигателя преобразования гражданского сектора» даже в условиях наращивания наукоемкости гражданских секторов экономики.

Аналитики полагают, что крупномасштабные и долгосрочные государственные инвестиции сыграли ключевую роль в разработке технологий общего назначения и в обеспечении экономического роста. Это, как отмечалось в работе Дэна Стейнбока, верно как для гражданских, так и военных НИОКР. Соответствующие исследования также показывают, что ассигнования на оборонные закупки оказывают положительное воздействие на инновационную деятельность корпораций и, особенно, на сферу патентования частного сектора и инвестиции в НИОКР. Согласно одному из исследований, военные расходы имеют большее значение для стимулирования инноваций, чем гражданские. Причина заключается в том, что компании получают более мощные стимулы для разработки новых технологий и расширения технологических горизонтов.

В этом состоит возможность положительного воздействия военных расходов на экономику страны в целом. Обеспечивая источник спроса на новые технологии, не имеющие еще своей ниши на рынке, военные расходы обеспечивают важный импульс для проведения исследований и разработок, что воздействует более широко на инновационную деятельность в целом. Поэтому неудивительно, как полагают многие исследователи в том числе и Дэн Стейнбок, что в период холодной войны оборонные НИОКР явились ключевым «вкладчиком» в национальный рост посредством крупномасштабных разработок жизненноважных технологий общего назначения.

Неоднозначность ответа на вопрос о значении оборонных расходов в национальной экономике связана, на наш взгляд, также и с тем, что, к сожалению, полноценная концептуализация оборонно-промышленного комплекса на сегодня отсутствует как у нас, так и за рубежом, несмотря на огромный массив глубоко профессиональной научно-исследовательской базы. Зарубежные эксперты часто подчеркивают, что на сегодня «аспект войны не до конца изучен с позиции общего понимания политической микроэкономики войны».

В целом, хотелось бы отметить, что какие бы времена не наступали, все государства по-прежнему сталкиваются с необходимостью решать проблемы: сколько ресурсов следует выделить на оборону; каким должен быть облик вооруженных сил; какой должна быть система их экономического обеспечения. Сегодня, в условиях движения к многополярному миру и развития процессов глобализации, сюда следует добавить еще одну важнейшую проблему, неотвратимо требующую решения - каким должно быть международное партнерство в области экономического обеспечения военного строительства и как его наиболее результативно выстраивать?

Центральным вопросом в области военно-экономических исследований является определение военно-экономической мощи - ВЭМ, а также оценка ее влияния и возможностей в системе обеспечения как национальной, так и международной безопасности в новом десятилетии и в долгосрочной перспективе. Как известно, ВЭМ - это предельные границы экономических ресурсов, которые могут быть отмобилизованы и использованы государством в военных целях. Как правило, для характеристики ВЭМ рассматриваются такие параметры, как доля оборонных расходов в ВВП - 1%-4,5% в мирное время, и до 9% и более в военное время; доля конечного военного продукта в ВВП; доля военных расходов в госбюджете. Последнее время все чаще обращаются к аналогичным показателям относительно военных НИОКР.

Многие политики, особенно в США, в частности, министр обороны США Э.Картер, говорят о наступлении новой стратегической эры. А бывший на тот момент в должности министра обороны США Чак Хэйгел отмечал: «Мы вступаем в новую эру, где американское доминирование на море, в воздухе и в космосе, не говоря уже о киберпространстве, больше не может рассматриваться как нечто данное, как само собой разумеющееся». Также Ч. Хэйгел подчеркивал, что значительные инвестиции должны быть сделаны для подержания качественного превосходства США в военной области в обозримом будущем». Он настаивал, что Америке безотлагательно необходимо развивать новое поколение военных технологий.

В ноябре 2014 г. Чак Хэйгел объявил о необходимости принятия стратегии Третьего офсета или Третьей стратегии компенсации. Иногда ее называют еще Третьим противовесом. Офсет третий, потому что в третий раз после окончания Второй мировой войны США ищут возможность технологических прорывов, чтобы компенсировать преимущества потенциальных противников и успокоить своих союзников.

Первый офсет связывают с речью президента Д. Эйзенхауэра «Новый взгляд» - 1954 г., когда, по мнению американцев, надо было противостоять большим конвенциальным силам Советского Союза в Европе. США, в частности, искали ответ на это в расширении лидерства ядерной сфере.

Второй офсет появился во второй половине 1970-х годов, когда американские военные политики, признав, что СССР может иметь равный им ядерный арсенал, попытались найти новый способ восстановления сил сдерживания в Европе. Они сосредоточили внимание на развитии высокоточных вооружений, самолетов, построенных по технологии стелс, систем GPS, разведывательных и связных спутников в рамках систем С4I, способствуя и развитию сетецентричных схем ведения боевых действий.

Сегодня, в целом, ожидаются качественные изменения в мировом балансе сил, «глобальные сдвиги в военной мощи», что вызвано следующими обстоятельствами. На фоне огромного мирового дисбаланса в финансировании военных расходов - более трети приходится на США,  наблюдаются высокие темпы роста военных расходов Китая - более 10% в год, которые к 2035 г. могут превысить оборонные расходы США. Настораживают МО США и возможности Китая по созданию «систем противодействия допуску в регионы», так называемых систем А2/AD - Anti-Access/Area Denial, куда включают противокорабельное ракетное вооружение, современные субмарины, киберсистемы, антиспутниковое оружие и т.д.

В 2011 г. Россия для восстановления своего оборонного потенциала - в значительной степени потерянного в 1990-е гг., приступила к реализации Государственной программы вооружений 2011-2020, существенно увеличив военные расходы - планировалось потратить до 23 трлн.руб. за 2011-2020 гг. Однако сразу же стоит отметить, что эти расходы не превосходят и одного годового бюджета министерства обороны США.

Быстрый экономический рост в Азии, возрастающая сложность военных технологий, включая традиционные военные системы и «нарождающиеся» кибервозможности, трансформируют глобальный военный ландшафт. Как отмечают американские эксперты, это развитие «идет параллельно с имеющим место значительным перевесом США в оборонной сфере. И представляет фундаментально другую реальность, где военно-технические возможности, стоимость рабочей силы и оборонно-промышленная база конвергируют в направлении глобального паритета».

Появление новой уязвимости в связи с киберугрозами, что наиболее сильно затрагивает страны с высоким доходом, и отсутствие надежных институтов по управлению безопасностью в Азии диктуют существенные новые вызовы для лиц, принимающих решения в оборонной сфере, а также для руководителей промышленности. то, как мир реагирует и как будет отвечать - соотносить себя и свои возможности на эти вызовы, по всей видимости, будет определять общий курс развития и его результаты на годы вперед.

Военно-политическое руководство США пытается внести качественные изменения в формат проектирования места и роли Америки в глобальном мире. В частности, министерством обороны США высказываются мнения о необходимости перманентной готовности вооруженных сил к любому развитию ситуации в любой точке мира с любым составом военных альянсов, с любыми исходными параметрами и форматами. В любом случае стремление США к глобальному лидерству провозглашается во всех их официальных стратегических документах последнего времени.

Мировые военные расходы
Одним из важнейших показателей экономического обеспечения военного строительства и измерителем военной мощи являются военные расходы государств. В текущем десятилетии мировые военные расходы практически превысили аналогичные показатели конца холодной войны.

В период 1991-2000 гг., практически повсеместно военные расходы падали, за исключением Китая, где они выросли на 81%. В 2001-2009 гг. наблюдался резко опережающий рост военных расходов Китая - 194%, а также России - примерно 174,0%.

В течение 13 лет с 1998 г. по 2011 г. мировые военные расходы постоянно росли, свидетельствуя об усиливающейся глобальной милитаризации в первое десятилетие нового столетия: - мировые военные расходы за 2001-2011 гг. выросли более чем на 50%, составив в 2011 г. - 1738 млрд. долл., или 2,5% мирового ВВП, что примерно соответствует 249 долларам на каждого жителя планеты; - продолжается процесс распространения ядерного оружия; - возрастает угроза упреждающих конфликтов во имя безопасности; - один из масштабных факторов - неуклонный и быстрый рост экономического, военного и политического могущества Китая.

С 2011 г. по 2014 г. в связи с принятием в США решения о секвестре американского военного бюджета в соответствии с Законом о контроле над бюджетом - BCA - Вudget Control Act, мировые расходы были несколько снижены. В 2010-2013 падение мировых военных расходов составило -1,8%,  превысив темпы снижения военных расходов в 1990-е гг. -1,4%.

В 2015 г. мировые военные расходы составили 1,676 триллиона долл. При этом их рост по сравнению с 2014 г. составил 1,0% в реальном выражении. Причем 2015 г. - это первое увеличение мировых военных расходов с 2011 г. Военные расходы США в 2014 г. упали на 6,5% - по сравнению с 2013 г., - как часть мер по снижению бюджетного дефицита, а по сравнению с пиком военных расходов в 2010 г. падение составило 20%. Тем не менее, как отмечалось в СИПРИ 2015 г., текущие военные расходы США продолжают оставаться самыми высокими в мире и, более того, они все еще на 45% выше, чем в 2001 г., перед «Черным Сентябрем» 2001 г. - атакой террористов 11.09.2001 г.

На 2-4 местах по уровню военных расходов в 2015 г. находятся соответственно Китай, Саудовская Аравия и Россия, увеличившие свои военные расходы. При этом стоит отметить, что Саудовская Аравия увеличила свои военные расходы на 17% - с 2013-2014 гг. - и это максимальный рост среди 15 главных обладателей оборонных бюджетов.

В результате «вынужденных» сокращений и снижения динамики расходов на оборону при учете роста курса доллара несколько изменилась позиция России в мировых военных расходах. По оценкам СИПРИ, в 2014 г. доля России - 84,5 млрд. долл. в мировых военных расходах составляла 4,8% - еще в начале тысячелетия Россия была на 8-ом месте, а по абсолютной величине военных расходов она находилась на третьем месте в мире - после США и Китая. В мировых военных расходах в 2015 г. доля РФ - 66,4 млрд. долл. снизилась до 4%, и в мировом рейтинге военных расходов Россия переместилась с третьего места, которое она занимала в 2012-2014 гг. на четвертое в 2015 г. после США, Китая и Саудовской Аравии. Доля оборонных расходов последних в мировых составила соответственно 36%, 13% и 5,7%. Хотя ряд российских экспертов оспаривают четвертое место России.

Оценка военных расходов усложняется и в связи с плавающим курсом национальных валют. С этой позиции, на наш взгляд, более правомерна оценка нагрузки военного бюджета на экономику РФ с позиции общей стратегии развития по данным 2014 г. - на уровне 4% ВВП. А согласно оценке Комитета ГД Федерального собрания РФ данный показатель составил 4,2% в 2015 г. и прогнозируется на уровне - 4,0% в 2016 г., что не выходит за общепринятые рамки удельного веса военных расходов в ВВП в условиях мирного времени.

Говоря о месте России в мировой военной экономике, необходимо учитывать и такие факторы, как способность страны производить вооружение и военную технику, второе место РФ в мировой торговле оружием по результатам 2015 г. - это 14,5 млрд. долл., а также наличие уникальных возможностей по ряду направлений стратегического характера.

Хотя, по большому счету, динамика изменения мировых военных расходов невелика, некоторые регионы как отмечал Сэм Перло-Фримен - глава проекта СПИРИ по военным расходам, такие, как Ближний Восток и Африка наращивают военные расходы, увеличивая тем самым нагрузку на экономику. Например, доля военных расходов в ВВП, по данным СИПРИ на 2014 г., составила в Алжире более 5,5%, в Саудовской Аравии более 13,7%, в ОАЭ 5,7%, в Бахрейне более 4,5% . В Израиле данный показатель составил 5,4%, однако произошло его снижение по сравнению с уровнем 2005 г., когда он равнялся почти 8%.

О чем говорит рост военных расходов? С одной стороны - о намерениях политической и военно-политической элиты государств, с точки зрения укрепления их позиций на международной арене и, в целом, о ситуации в сфере обеспечения безопасности, в том числе и об укреплении военной безопасности и наращивании технологического отрыва - для США, например, стремлении к новому уровню военно-технических возможностей. Более того, свидетельствует об уровне милитаризации экономики страны - нагрузка на бюджет. Хотя в ряде случаев может рассматриваться и как продукт коррупции и автократического управления. Увеличение оборонного бюджета России было связано, прежде всего, с необходимостью восстановления оборонного потенциала государства, в значительной степени потерянного в 90-е годы, снижение военных расходов в РФ в 1991-2000 гг. составило 55% - при расчетах в ценах 1998 г. Увеличение оборонного потенциала Саудовской Аравии почти на 17% в 2014 г. - с 67,0 млрд. долл. в 2013 г. до 80,8 млрд. долл. в 2014 г. свидетельствует в числе прочего о высоком уровне неопределенности ситуации на Ближнем Востоке.

С другой стороны, важны решения по расходованию оборонных ресурсов, что оказывает мощное воздействие на международное пространство безопасности и «стратегические выборы» других стран, особенно, если это касается США - страны с максимальным превосходством в области инвестирования в оборону.

Далее возникают вопросы, на которые сегодня, к сожалению, детализированных ответов нет. Например, как рост или падение военных расходов коррелирует с изменениями реальной военной мощи? Насколько оборонные расходы целенаправленны и эффективны?

С США был связан и существенный подъем военных расходов в первое десятилетие нового века. Доля США в мировых военных расходах в 2010 г. составила более 50%. С 2011 г. она снижалась: в 2011 г. примерно 41%, в 2013 г. -37%, в 2014 г. - 34%. В 2015 г. - вновь наблюдается увеличение доли США в мировых военных расходах: до 36%. Но наращивали военные расходы и Китай, и Россия с 2011 г., в связи с реализацией Государственной программы вооружений ГПВ 2011-2020 - далее ГПВ-2020. Здесь необходимо отметить, что расходы на оборону России не только более чем в 10 раз меньше аналогичных расходов США, но и в 17 раз меньше совокупных военных расходов стран-членов НАТО - которые в первой половине текущего десятилетия составили 1,023 триллиона долларов.

При этом Китай является безусловным лидером по темпам роста военных расходов. В период 2001-2010 г. КНР почти утроила свои военные расходы, если считать в постоянных ценах и увеличила в четыре раза в текущих ценах. За 2012-2015 гг. военные расходы Китая увеличились, согласно данным СИПРИ, на 30% со 166 млрд. долл. до 215 млрд. долл. В то же время с точки зрения доли военных расходов в ВВП страны этот показатель для Китая почти не изменился - 2,1% в 2001 г. и 2,2% в 2009 г. В этом плане Китай выглядит менее «милитаризованной» страной в ряду первых, по объему военных расходов, 15 государств, занимая лишь десятое место в списке.

Характеризуя и сравнивая военные расходы различных стран, часто используют такие показатели, как сумма военных расходов, приходящихся на каждого жителя той или иной страны, а также военные расходы в расчете на одного военнослужащего. Так, в 2010 г. - году, по сути, максимального значения глобальных военных расходов, в США рассмотренные выше показатели составили соответственно 2223 долл. и 434806 долл.

На втором месте по уровню расходов на душу населения в 2010 г. была Саудовская Аравия: 1496 долл. Однако по уровню военных расходов на одного военнослужащего - 183799 долл. ее опережали Австралия - 361645 долл., Великобритания - 326848 долл., Япония - 223274 долл., Германия - 186933 долл. Россия по уровню военных расходов на душу населения в начале текущего десятилетия была на 12-ом месте - 368 долл., а по уровню расходов на одного военнослужащего находилась на 11-ом месте - 51203 долл. По соотношению оборонных расходов к протяженности границ Россия находится на 40-ом месте в мире.

Китай находился на 14-ом месте по уровню военных расходов на душу населения - 85 долл. и на 12-ом месте по уровню военных расходов на одного военнослужащего - 50210 долл.

Наращивание объемов военных расходов автоматически не означает движения к военному превосходству. Однако изменения объемов военных расходов, их динамика и цикличность - особенно в условиях роста использования новых технологий, оказывают влияние на качественные и количественные характеристики военных потенциалов, а следовательно, ведут к сдвигам в глобальном и региональном балансе сил, способствуют росту напряженности между традиционными и нарождающимися центрами силы и появлению новых сфер конфронтации в случае одностороннего или многостороннего роста военных расходов.

Одним из важных показателей, характеризующих общее состояние и перспективы развития военной составляющей национальной безопасности, являются суммы ассигнований государств на проведение военных НИОКР. Как и во многих других случаях, безусловным лидером в этой сфере военно-экономической деятельности являются США, ежегодно выделяющие на данные цели из военного бюджета суммы, значительно превышающие все военные расходы не только России, но и подавляющего большинства стран мира, кроме Китая.

Оборонные НИОКР - это важный признак развития и динамизма высокотехнологичных отраслей и инноваций, а также показатель долгосрочного тренда в качестве ВиВТ. Переход ВиВТ от лаборатории к использованию на поле боя занимает десятилетия. Проведенный детальный регрессионный анализ показал, что имеется тесная корреляция между вложениями в НИОКР пятилетней давности с текущей активностью в сфере разработок, а вложений в НИОКР 20-25-летней давности - с активностью оборонных исследований и качеством современных ВиВТ. Уменьшение или увеличение вложений в НИОКР в эти периоды повышает или понижает конкурентные преимущества страны относительно других стран, инвестирующих в НИОКР. Кумулятивный эффект «недостачи» финансовых ресурсов, направляемых в НИОКР, предопределяет серьезные проблемы для развития научно-технического и инновационного потенциалов в военной сфере.

Глобальные НИОКР растут достаточно интенсивно. С 1999 г. расходы на них практически удвоились, достигнув 1,5 триллионов долларов в 2015 г.

В 2000 г. доля США в мировых расходах на НИОКР равнялась 40,1%, но только 30,6% в 2012 г. За 2000-2012 гг. средний годовой рост расходов на НИОКР составил в США - 2,3%; Германии -3,5%, Франции - 2,2%, Великобритании - 0,7%. Аналогичный показатель для Китая - 17,6%. А совокупная доля Китая, Сингапура, Тайваня, Японии и Южной Кореи в мировых НИОКР возросла с 24% в 2000 г. до 36,8% в 2012 г.

В 2015 г. совокупная доля Азии в глобальных НИОКР равнялась уже 41,2% и прогнозируется в 41,8% в 2016 г. при преобладающей доле промышленных НИОКР. Соответствующая доля США при этом снизилась до 26,4% - в 2015 и 2016 гг. Показательно, что доля аэрокосмической и оборонной индустрии в глобальных НИОКР составила лишь 3,3% в 2015 г., в то время как данный показатель для электронной и компьютерной индустрии составил 24,5%. В середине текущего десятилетия общенациональные НИОКР США составили 514 млрд. долл. - рост 3,4%. А аналогичные показатели для НИОКР Китая составили 396 млрд. долл. - рост 6,3%. По данным экспертов ОЭСР, Китай может превзойти США в объемах финансирования НИОКР из всех источников уже к 2019 г.

С окончания Второй мировой войны расходы на оборонные НИОКР США были самыми высокими в мире. Но при этом вплоть до конца 1970-х гг. суммарные расходы на оборонные НИОКР Франции, Германии, Японии и Великобритании превышали аналогичные расходы США. В текущем десятилетии США превосходят по затратам на НИОКР суммарные ассигнования следующих за ними девяти стран: Китая, России, Саудовской Аравии, Франции, Германии, Великобритании, Японии, Индии и Южной Кореи.

Глобальные оборонные НИОКР упали на 60% с 1986 по 1998 гг. и возросли на 12% с 1998 г. к 2002 г., достигнув 66 млрд. долл. в 2002 г. При этом военные НИОКР США в 2002 г. составили 50,6 млрд. долл. или 75% общемировых, а расходы на НИОКР стран НАТО - 57,4 млрд. долл. - или более 80% общемировых.

В 2004 г. глобальные военные НИОКР достигли 85 млрд. долл., или 10% общемировых НИОКР и 33% мировых государственных расходов на НИОКР. Доля США при этом составила 64% от мировых военных НИОКР.

В 2010 г. только оборонные НИОКР США превысили 80 млрд. долл., составив порядка 75% мировых военных НИОКР. Следует особо подчеркнуть, что в данном случае речь идет об ассигнованиях на военные НИОКР только по линии МО США. Если к этому добавить часть военных НИОКР, финансируемых по линии Министерства энергетики США и НАСА, то общая сумма названных ассигнований может приблизиться к 100 млрд. долл. в год.

К началу текущего десятилетия находящийся по этому показателю на втором месте Китай отставал от США в 12 раз, израсходовав на военные НИОКР 6,3 млрд. долл. в 2008 году. - США по линии Министерства обороны израсходовали на военные НИОКР в 2008 г. 75 млрд. долл. Несколько отставала от Китая по расходам на военные НИОКР Великобритания - 5,4 и 5,7 млрд. долл. в 2008 и 2009 гг. соответственно.

Что касается России, то ее расходы на названные цели в конце первого десятилетия XXI века не превышали 3 млрд. долл. ежегодно - в долларовом эквиваленте по обменному курсу. Иными словами, Россия отставала от США в данной сфере военно-экономических приготовлений более чем в 20 раз; а от Китая и Великобритании - в 2 раза.

С 2012 г. мировые оборонные НИОКР начали снижаться. В 2018 г. оборонные НИОКР США прогнозируются в размере 63 млрд. долл., хотя их доля в мировых оборонных расходах при этом будет порядка 58% - соответственно мировые оборонные расходы оцениваются в 109 млрд. долл. Следует отметить, что азиатские и другие развивающиеся страны уделяют все возрастающее внимание военным НИОКР.

Согласно объявленным в конце 2010 года планам по реализации ГПВ-2020 в России намечался значительный рост расходов на военные НИОКР, хотя и при общем снижении их доли в военных расходах. Так, ранее планировалось, что на 2010 год эта сумма должна была составить 107 млрд. руб.; на 2011 г. - 114 млрд.руб., на 2012 г. - 130 млрд. руб. и на 2013 г. - 185 млрд. руб. Рост оборонных расходов России в рамках ГПВ-2020 дает свои плоды: оснащение российской армии современными видами ВиВТ по данным на май 2016 г. - уже порядка 50%.

Важными показателями качества и роли НИОКР в общих военных расходах является наукоемкость военных расходов как с позиции удельного веса ассигнований на НИОКР в бюджете страны, так и с точки зрения процентного соотношения затрат на военные НИОКР и затрат на военные закупки, которые неуклонно возрастают. Особенно наглядно это просматривается на примере лидера военно-инновационного развития - США.

По существу, в США последние десятилетия ведется непрерывная и последовательная работа по выявлению направлений развития науки и техники, которые могут вызвать очередной качественный скачок в развитии вооруженных сил. Предпринимаются усилия по концентрации материальных и трудовых ресурсов, осуществляется соответствующая инновационная политика в широком смысле слова. Иными словами, речь идет не просто об использовании новых возможностей науки и техники. Ставится задача планируемого создания необходимых возможностей в целях последующего их практического применения. Важнейшей задачей стратегии США становится нахождение баланса в финансировании науки и технологий, исследований и разработок, в современных программах приобретения, новых начинаниях, разработке концепций, экспериментировании и повышении боевых возможностей вооруженных сил.

Вклад в увеличение глобальных расходов на НИОКР стран с низким доходом - куда включаются и Россия, и Индия, и Китай составит в 2014-2018 гг. - 85%, в то время как вклад стран с высоким уровнем дохода прогнозируется лишь на уровне 15%. Более того, прогнозируется, что к 2035 г. расходы на военные НИОКР Китая превысят аналогичные расходы США.

Что касается закупочных оборонных бюджетов, то, в 2018 г. по сравнению с 2014 г. прирост рассматриваемых бюджетов для стран с высоким уровнем дохода - 20,2 млрд. долл. и стран с низким уровнем дохода - 26,1 млрд. долл., будет примерно равным. Хотя по абсолютной величине расходы на закупки военной техники стран с высоким уровнем дохода значительно отличаются от аналогичного показателя для стран с низким уровнем доходов, прежде всего из-за больших затрат на эти цели со стороны США.

В большинстве стран военные исследования и разработки играют относительно небольшую роль, но в странах с большими ассигнованиями на военные исследования, военные НИОКР представляют важный компонент правительственных расходов на НИОКР. Причем самые заметные сдвиги произошли с момента окончания холодной войны.

То, что сегодня тратится на НИОКР - важный фактор, вносящий вклад в качество ВиВТ, которые появятся через 20-25 лет - согласно данным ретроспективного анализа ученых Великобритании. Можно согласиться с выводом агентства McKinsey, что разрыв развивающихся стран с развитыми в качестве ВиВТ сократится.

Кроме рассмотренных выше показателей, существует еще целый ряд данных, характеризующий как количественные, так и качественные параметры военно-экономического обеспечения военного строительства.

Одним из таких показателей является соотношение средств, выделяемых на содержание и на развитие вооруженных сил государства. При этом под «развитием» традиционно понимаются средства, выделяемые в военном бюджете на НИОКР, закупки и модернизацию вооружения и военной техники.

В основных странах Запада соотношение этих двух величин военного бюджета за последнее десятилетие полностью стабилизировалось и колеблется в пределах 2-3% от года к году. Так, в США на «развитие» в названный период выделялось ежегодно от 30 до 32%. В Великобритании удельный вес «развития» несколько выше - 39-40% за последние годы.

В России, согласно ГПВ-2020, начиная с 2011 года предполагалось, что удельный вес расходов на закупки, модернизацию и НИОКР в бюджете Министерства обороны РФ начнет резко повышаться, преодолев 50%-ный барьер в 2013 году и продолжит свой рост, вплоть до 70% во второй половине этого десятилетия. При этом основное увеличение названного показателя должно пройти по статье «закупки». Иными словами, в текущем десятилетии Россия предполагает осуществить крупнейшую со времен окончания «холодной войны» программу перевооружения.

Экономические тренды уже начали менять глобальный ландшафт оборонных расходов. Национальная оценка угроз безопасности играет критическую роль в определении формата военных расходов в ближайший период, которые будут определять качество ВиВТ через четверть века.

Удельный вес Азии в глобальных оборонных расходах более чем удвоился с 1990 г. - с 10% до 26%. В то время, как доля Европы упала с 44% до 24%. Экономическое развитие продолжает подпитывать существенное увеличение в оборонных бюджетах Азии. Если к 2018 г. глобальный оборонный ресурс увеличится на 6%, то рост оборонных бюджетов Азии прогнозируется на 19% - до 612 млрд. долл. В 2018 г. страны Азии будут управлять более чем половиной глобального оборонного закупочного ресурса - без учета возможностей США и 2/3 НИОКР - без учета США. Несмотря на рост военных расходов на НИОКР Китая и приближения к расходам США, следует отметить, что преимущества в качестве научно-исследовательских работ в значительной степени принадлежат США.